- На часы посмотри, - посоветовал Славка. - Время к ужину. Шурик ни за что ужин не пропустит. У тебя его чёрти чем покормят, вывертами разными, а он без трёх солидных котлет и тазика с картошкой уснуть не сможет.
Маша представила себе три солидные котлеты, тазик с картошкой, хихикнула и посторонилась, пропуская Славку в дом. Намеревалась отчитать его хорошенько, мол, ему сейчас дома надо быть, не по гостям шастать. Славка в дом не пошёл.
- Я за обещанным подарком приехал, за тетрадкой. Наверняка завтра забудешь. Я тебя на лестнице подожду.
- Меня или подарок? - съязвила Маша. Пошла за тетрадкой. У неё, кроме стихов, был припасён подарок традиционный, дожидавшийся собственно свадьбы. Она долго выбирала, никак не могла определиться. С большим трудом остановилась на декоративной индийской вазе чернёного металла с орнаментальной резьбой. Скромненько, но со вкусом. Без любимых Славкой намёков, зато на долгую память.
Он терпеливо ждал её на лестничной площадке между вторым и третьим этажом, возле мусоропровода. Лицо его выглядело спокойным, грустным, немного отрешённым. Увидев девушку, оживился. Взял из её рук тетрадку, перелистал, открыл наугад, прочёл вслух:
Да, я порой была глупа,
Когда в вас верила, как в чудо.
Да, я порой была слепа,
На подлость думала - причуда.
Теперь оправдывать себя
Я не хочу. Не в этом дело.
А просто время шло, и я
И поумнела, и прозрела.
Маша с интересом ожидала реакции. Славка обиженно моргал ресницами. После краткой паузы уверенно определили:
- Это мне. Не отпирайся, я точно знаю.
Отпираться она и не думала. Специально записала в тетрадь пропитанную горечью строфу. Пусть он хоть раз поймёт чувства другого человека. Не всё ему масленица.
- Мань, за что? Прямо наотмашь. Тебе-то я что плохого сделал?
Она подумала, - и впрямь, никогда ничего не обещал, не говорил прямо, не назвал вещи своими именами, дружил с ней, как мог, дарил замечательные праздники, на помощь прибегал по первому зову даже среди ночи. Надо либо принимать его таким, каков он есть, либо разбегаться в разные стороны. Формально все её претензии беспочвенны. Следовательно, и говорить не о чем. Зря дала моральную пощёчину. Вздохнула:
- Самое последнее почитай. Оно самое свежее. Только, чур, про себя.
Следила за постижением Славкой текста по шевелению его губ.
Вы - только конец неудавшейся сказки,
Которую я сочиняла впервые:
Зелёные косы русалок, их пляски,
