Потом, со временем, она привыкла. Стас любил рестораны. Чаще всего они ходили в заведения на улице Горького. Маше нравился "Марс" с его строгостью и сдержанностью, Закревский предпочитал "Охотничий", но туда направлялся исключительно в мужском обществе, без женщин. Спецом на жульены. Всю компанию, как правило, водил в кафе. Если днём, то в "Космос", в "Белый медведь", по вечерам в "Север", в "Молодёжное", в "Синюю птицу" или в "Палангу". Однажды устроили набег на "Пекин", о чём долго не могли забыть, давились смехом. Но тогда он повёз её в "Огни Москвы", потребовал столик на воздухе, и Маша, пока им сервировали на открытой галерее, с замиранием сердца смотрела с последнего этажа гостиницы "Москва" на крыши города, на кажущиеся из-за высоты маленькими улицы, по которым бежали игрушечные машины и троллейбусы, а люди вовсе представлялись муравьиным потоком.
Крахмальная скатерть, блестящие приборы, ваза, принесённая официантом для её цветов, рубиновое вино в бокалах - всё казалось Маше нереальным, всё туманило голову. Она терялась от смущения и расширенными глазами взирала на Стаса. Он, небрежно орудуя ножом и вилкой, говорил без умолку. Она слушала, пытаясь затуманенными мозгами отслеживать те идеи, которые он развивал. Отмалчивалась, пока речь не зашла о них двоих.
- Мы с тобой, Маня, люди особенные, неординарные, непохожие на других. Таких во все времена мало, - Стас отпил вина, промокнул губы салфеткой.
- Грубо льстишь, Стас. Меня-то хоть не забалтывай. Или тебе Татьяны недостаточно?
- Отнюдь. Никакой лести. Одна констатация существующего факта, - он пропустил замечание о Татьяне мимо ушей намеренно. Чувства Ярошевич периодически его утомляли.
- Ну, себя, любимого, ты никогда не обидишь, а я по какому случаю к лику святых причислена? - Маша ненароком уронила на пол вилку и старалась отвлечь внимание Стаса от своего промаха. Ей было невероятно стыдно. Она носком туфельки доставала вилку из-под стола, вилка упрямилась, хулиганила. Подскочил официант, нагнулся, выдернул вилку, зацепившуюся в процессе борьбы с туфелькой за каблук. Быстро переменил Маше прибор. Стас снисходительно и ласково усмехался. Отлично видел вилочную эпопею, она его позабавила.
- Мы с тобой действительно похожи. Ты не заметила?
- Оба самовлюблённые эгоисты?
- Фу, как грубо, Маня. И не притворяйся, что не понимаешь меня. Отлично понимаешь.
- Не уверена. Но если ты считаешь, что мы похожи с тобой и не похожи на остальных, - Маша вдруг решила обратиться к нему с просьбой, с которой давно хотела подъехать, но не знала, как, - можно, я буду называть тебя Славиком? Так ведь тебя никто не называет, верно?
