Почти невидящими глазами я попытался всмотреться в синий кружок, который сиял возле воротника брошенного халата. Нет, на таком расстоянии букв не видно... Хотел попросить Можаровского дать увеличение на экран, но мне помешали. Пульт скрипнул звукосигналами столичного вызова, и чей-то голос напористо произнес:
- Центр - сектору Амазонии. Ну, как у вас? Нового что?
- Ничего, - ответил, взглянув на меня, Адам. - Пятая по-прежнему не отвечает. У вас что?
- Бригада медикологов в сборе. Перед стартом интересуются последними новостями.
"Значит, реаниматоров вызвали", - обреченно подумал я.
- Все по-прежнему, - повторил Адам. - Ничего нового.
- А кто сегодня на пятой сменный мастер бурения?
- Вадим, кто у тебя там сменный? - переадресовал вопрос Можаровский.
- Фикрет Султанов, - проговорил я деревянным ртом. - А при чем сменный, если за все отвечает прораб? Я буду на буровой раньше реаниматоров.
- Нил, когда медикологи вылетают? - осведомился Адам.
Длинная пауза. Можаровский не выдержал:
- Нил! Берков!
- Аэр медикологов стартовал, - донеслось из столицы. - Прорабу мои соболезнования. Ну что, конец связи?
Мне было плевать на соболезнования Нила Беркова. Я разглядывал синий кружок на пропитанном кровью халате и ждал, когда Можаровский освободится. Покосившись в мою сторону, он пояснил:
- Я тут с перепугу инициативу на себя взял - медиков без твоего ведома вызвал.
- Правильно сделал. Дай-ка увеличение на экран. Вот здесь... - я тронул место у своего плеча, где на спецхалатах бурильщиков в синем кружке обозначены инициалы владельца.
- Уже смотрели, - сразу понял Адам. - Инициалы "Эн. Пе." - Он дал на экран увеличенное изображение белых букв на синем фоне: "Н. П.". Видишь?
Я не ответил. Я ожидал увидеть инициалы Айдарова.
- Очевидно, халат Николая Пескова. Других "Эн. Пе." на буровой как будто нет?
- Других нет. - Я встал. Голова у меня шла кругом.
Плохо помню, как я добирался до экипировочной и как парни из команды шлюзового обеспечения снова натягивали на меня эскомб. Все происходящее почему-то казалось мне странным действием, не имеющим ко мне отношения. Ощутив на лице холодную кислородную маску, я сделал несколько глубоких вдохов и только после этого осознал, что в жизни моей наступает крутой поворот. Я уже не буду прорабом. Снимут к чертовой бабушке. Я уже не буду работать на буровой. Отстранят. Теперь меня объявят персоной нон грата и предложат убраться с Марса первым же рейсовиком. Или, хуже того, вообще прихлопнут служебную визу во Внеземелье. Но самое страшное - если умрет Айдаров.
