***
Гас за обе щеки лопал вкуснейшую пасту с соусом песто. Абрахам не доверял консервированным соусам, потому для своей итальянской лапши самостоятельно готовил фантастический соус. Песто из свежего базилика, с твердым сыром, кедровыми орешками и оливковым маслом одним своим ароматом было способно вызвать звериный аппетит даже у самого сытого едока или пресыщенного дегустатора.
И почему начальник его охраны никогда не разрешает угощаться такими шедеврами?.. Как несправедливо. Сейчас его вредная, мелкая сестричка оказала Баттубе неоценимую услугу.
Нет, поначалу он сам подумывал ринуться на выручку глупой девчонке, но этот запах… Рука сама нашарила телефон и отправила сообщение.
Брат, как бык на корриде, ринулся в темноту, не разбирая ничего на своем пути, и проход в кулинарный рай был временно свободен!
Замков в двери на кухне отродясь не бывало, пришлось подпереть ее стулом.
Вторая тарелка пасты уже была почти пуста, когда тот самый стул разлетелся вдребезги по всей комнате.
На пороге, сложив руки на груди, стоял Абрахам. Подпрыгивая, чтобы хоть что-то увидеть, за его спиной мельтешила Лили.
Вся компания была в сборе!
Гасу оставалось лишь глупо улыбаться и быстрей работать вилкой, поглощая запретные деликатесы.
Глава 7. Часть 4
- Баттуба, твою ж мать! – с напускной обидой, взревел Ферт. – У тебя на счету миллиард долларов, а ты, как нищий попрошайка, крадешь еду у собственной охраны!
Гас в ответ моргнул, но вилкой работать продолжил. Пусть этот шеф-повар покричит, выпустит пар. Может, потом удастся бескровно, тихо смыться.
- Ну, ты ответь! – не унимался подполковник. – Что ты за человек такой?
Ферт полез в кастрюлю, зеркально-чистое дно отразило его хмурое лицо. Не осталось ни единого грамма лапши, приготовленной с такой любовью…
Давно его так не проводили.
Лили тихо хихикала возле двери. Это было последней каплей терпения, и Абрахам, не сдержавшись, выругался.
Даже Гас с удивлением слушал бранный монолог лучшего друга. Он даже не знал, что можно так лихо совмещать слова. Девушка тоже получила свою порцию гневных упреков, ведь из-за ее беспечности «лиса пробралась в курятник».
Тарелка Гаса опустела, и он медленно опустил ее на стол. Тут глаза Ферта зажглись новой неожиданной и коварной мыслью, и он, потирая руки, сказал:
- Ну что ж, ребятушки! Раз вы испортили мне вечер, будете мыть посуду! – он осмотрел заляпанные сковородки, кастрюли, тарелки и прочую мелкую утварь. – Берете все это и шагаете в помывочную.
