- Так вы ведь живете в социуме, а не как отшельники в горах, - хмыкнула "фифа". - Брак позволят эффективнее реализовывать собственные возможности и удовлетворять инстинкты. Проблему одиночества он не решает, можете не надеяться.
Прозвенел звонок и толпа молодых девушек и парней вывалила из кабинета. Тот самый студент, что проявил активность с последней парты, нагло обшарил женщину глазами и, чуть было не шлепнув по попе, вышел последним.
«И на что он пялился?» - подумала она. Мятый синий костюм, который с незапамятных времен валялся в шкафу под грифом «Не носить!», уродские туфли на плоской подошве и эти жуткие очки… Да, сейчас ей хотелось только этого! Кикимора и ладно, зато удобно.
Все же… как она устала. Чтение лекций совершенно не помогало в поставленной еще полгода назад задаче. А ведь это уже третья работа за короткое время. Снова пить антидепрессанты совсем не хотелось. Нужно что-то еще…
***
На райских Сейшельских островах было солнечно.
Пару минут назад от каменистого пирса одинокого острова отчалил катер президента Джеймса Мишеля. Он, видимо, опять клянчил у Гаса Баттубы беспроцентный коммерческий заем.
Республика Сейшельские острова была не велика, всего четыреста пятьдесят километров квадратных (если сложить все острова), а по составу миллиардеров еще и уступала другим мелким государствам.
Самым состоятельным человеком в этом раю был Гас Баттуба.
Миллиардер был наполовину сейшельцем. Ходили легенды, что он являлся потомком самого Жана-Франсуа Одуля, легендарного пирата, который за десяток лет своего грязного дела смог разграбить несколько сот британских торговых судов. Часть добычи Одуль унес с собой в могилу, но местные жители всегда с настороженностью относились к преданиям об этом коварном пирате и, дабы не наслать на себя беду, стороной обходили места славы корсара. На своем быстроходном «Аполлоне» Одуль избороздил океан от Африки до Явы. Его называли Робин Гудом морей и было за что. Баснословный капитал открыл ему двери в мир элиты Сейшельских колонистов. Те за весьма немалую плату забыли разбойнику все прегрешения, и, как Френсису Дрейку, пожаловали самый респектабельный статус, о котором только мог желать уважающий себя господин.
В рыцари, как Дрейка, Одуля не возвели, но вот мантию мирового судьи доверили. Превращение пирата в уважаемого судью, как ни странно, оказалось крайне удачным решением. Своей несгибаемой волей, деловой хваткой и, приобретенным за годы пиратства, опытом он смог сделать Сейшелы спокойнейшим местом на земле. Однако, даже перед смертью, уважаемый судья не выдал тайны нахождения своих кладов.
