Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако» | страница 38

^{>Иккю охватила печаль, он затворил плетёную дверь своей кельи и пребывал в задумчивости, когда пришёл человек, лет за тридцать, в дырявой шляпе и латаной-перелатаной травяной накидке, вымокший под хлещущим ливнем, жалкого вида и будто бы убитый горем.}

Тот человек, как и Иккю, был не прочь пошутить, и задумал: «Задам-ка я ему загадку посложнее!» — и, когда закончилась служба, выставил поднос с едой. Тогда преподобный оборотился к подносу, на благо покойному помолился за живых существ, обитающих в трёх видах миров[99], снял крышку с одной из чашек, а там вместо риса насыпаны отруби. Удивился он, заглянул в чашку для супа — там тоже были отруби. Подумал он: «Да тут во всех чашках отруби!» — всплеснул руками и сказал, нисколько не замешкавшись:

— Что же это! Все («мина») чашки заполнены отрубями («нука»)! Получается, сегодня — «минанука», «три семёрки», поминки на двадцать первый день!

Тот человек был поражён, и почтительно поклонился Иккю.

Потом тот человек сказал:

— Именно так, как вы и сказали, — нынче двадцать первый день, как преставился мой отец. Скажите, обрёл ли он плод постижения учения? Тревожусь я — а вдруг он переродился в аду?

— Ну, что-то с ним действительно произошло. А как он вёл себя при жизни? Люди уважали его за хорошее или ругали за плохое? — спросил Иккю.

— Что вам сказать, обычно он не отступал от мирских установлений. Честный, прямодушный, его больше хвалили, и говорили, что он-то, наверное, стал буддой! — отвечал тот, а Иккю, выслушав, уверенно сказал:

— Стало быть, вам не стоит беспокоиться. Стал он не Амидой, не Каннон, а Честным Буддой[100]. Плод учения он обрёл, без сомнения!

Тот человек внимательно слушал и спросил:

— Ну, вы меня успокоили. А вот ещё был у меня старший брат, три года назад помер. Пути Будды он не ведал, впустую проводил дни и ночи, а ещё, стыдно сказать, был он глуп от рождения, все называли его лентяем, и было это досадно. Грехов он не совершал — обрёл ли он плод постижения учения?

— Хоть и не совершал он грехов и преступлений, вряд ли он стал буддой. Если я, монах, и прощу его — другие люди не смогут, и наказания ему не избежать. Он провалился в Ад Дураков[101]. Если будущая жизнь существует, как существуем мы в нынешней, то, без всяких сомнений, ваш отец возродился буддой, а брат — в аду! — рассудил Иккю.

Один непоседливый ученик как-то спросил Икюю:

— А расскажите, что самое маленькое в мире?