6
О том, как умер моряк из Катада, а также о том, как Иккю произнёс наставление
В земле Ооми, у залива Катада, жил моряк по имени Ягоро. Извела, искалечила его тяжкая работа, всю жизнь парус был ему крышей, а рулевое весло — изголовьем, так и жил он дикарь дикарём. Не ведал о том, что известно жителям Девятивратной цветочной столицы, и привык к своему невежеству. Неотёсанный, никогда не задумывался о благих делах и знать не хотел о благородном учении. Так, не ведая стыда, он влачил своё унылое существование, и в конце концов умер.
Вдова и дети покойного беспредельно скорбели о нём и печалились.
Но с телом нужно было что-то делать, и их терзали сомнения: «Что лучше? Предать тело огню? Или закопать в землю?» — пока в конце концов не решили: «Сначала хотя бы позовём монаха и попросим облегчить загробные страдания покойного!»
Как раз в это время Иккю, странствовавший за ветром и облаками, обретался неподалёку от залива и наслаждался чудесными видами тех мест. Вдова и дети увидели его и принялись молить, ухватив за подол его одеяния:
— Сейчас умер великий грешник — одарите его своим состраданием, укажите ему путь, уводящий от страданий в грядущей жизни! А мы будем вам благодарны в этой и последущих жизнях! — стенали они. Пожалел их Иккю:
— Что ж, дело нехитрое! Дам я ему посмертное наставление.
И удивительное то было наставление!
— Для начала положим его в мешок для риса! — Уложил тело в мешок, связал верёвкой, погрузил на лодку-долблёнку и выплыл на озеро. Когда отошли подальше от берега, он громким голосом произнёс:
— Изначальная природа твоя — не мешок для риса и не мешок для бобов! Ты — мешок по имени Ягоро из Катада! Тони в озере, стань кормом для рыб и обрети плод Учения Будды! Кацу! — и с этими словами столкнул труп в озеро.
Такие-то наставления и указывают путь к просветлению!
7
О том, как монах Сямон показал Иккю свой портрет
Был такой Сямон — монах, как и преподобный Иккю. Написал он свой портрет и подумал: «Как славно получилось!» — возрадовался и решил: «Покажу-ка его Иккю!» Поспешил он с портретом в Мурасакино.
Иккю лишь взглянул на картину и воскричал:
— Что за уродство! — закрыл глаза и принялся высмеивать портрет. «Да что же это такое, что он издевается надо мной, не заботясь о моих чувствах!» — рассердился монах и давай поносить Иккю. А тот схватил портрет и бросил наземь, да ещё истоптал его грязными сандалиями-дзори, а потом написал «славословие»:
