Не знаешь, откуда
Пришёл ты, родившись
В нынешней жизни, —
Точно так же не можешь узнать,
Куда попадёшь после смерти.
Умарэкита
Соно дзэнсё: о
Сирадзарэба
Сини юкусаки ва
Нао сирану нари
Так ему ответил Иккю.
— Такие хорошие вы сложили стихи, — не запишете ли их для меня? — попросил тот человек, и Иккю достал бумагу, написал и отдал ему, с тем он и ушёл. Потом он сделал из этой бумаги свиток, чтобы вешать на стену, и с утра до вечера думал об этих стихах. Я от кого-то слышал, что тот свиток и сейчас передаётся от поколения к поколению, его хранят, как великую ценность, и о том в старых книгах написано.
4
О том, как монахиня из рода Футами подарила Иккю шапку
Дзэнская монахиня из рода Футами, жившая в каком-то районе столицы, почитала великие достоинства Иккю, в холодные и жаркие дни справлялась о его здоровье, никогда не забывала зайти к нему и поклониться. Как-то в конце одиннадцатой луны, когда стояли самые сильные холода, послала она ему письмо, в котором осведомлялась о здоровье, а к нему в подарок преподобному была приложена тёмно-зелёная шапка, которую она сделала. Иккю в ответ написал:
Эту шапку,
Цветом подобную травам,
В море растущим,
Сделала для меня
Ныряльщица из Футами
[384].
Кадзукасуру
Аонорииро но
Дзукин косо
Футами но ама но
Сивадза нарикэрэ
Один человек говорил, что эти стихи сложил не очень давно один высокородный господин, но, как я помню, я слышал, что их сложил преподобный Иккю. Может быть, я и ошибаюсь, но всё-таки сюда записал.
5
О том, как Иккю обучал своего ученика
Среди учеников Иккю был один послушник по имени Тикю. От рождения он был забывчив, чему ни учился, что ни слушал, — в голове ничего не задерживалось, подобно воде в решете. Преподобный жалел его, что только не пробовал, но всё, что послушник учил, вскорости забывалось, не оставляя следа. Даже недолгое время ничего удержать в голове он не мог, и преподобный был озадачен. «Мудрость Маудгальяяны и речистость Пурны Майтраянипурны, глупость Чудапантаки[385] происходят от одного и того же. Я пытаюсь его научить тому, что он запомнить не может, потому и тратит впустую время и силы, да и мне недосуг с ним возиться, — научу-ка его чему-то простому!» — подумал он и стал с ним заучивать фразу «Мир в поднебесной, спокойствие на земле», повторяя её множество раз. Дней через двадцать тот вроде бы запомнил, тогда Иккю спросил его:
— Не забыл?
— Мир в поднебесной, спокойствие на земле?
Тут преподобный рассмеялся:
— Наконец-то запомнил! Вот теперь ты и вправду мой ученик! — порадовался он.
