продолжила я. – Начнем с того, что сочиним захватывающую историю…
– Это всё известные вещи, – раздраженно перебила Холлис. – Не меньше дюжины раз у
меня брали интервью о моих празднествах и благотворительных торжествах.
– Мама знает все, – сладким голоском пропела Бетани.
– И одна из самых трогательных частей этой истории – то, как радуются мать и дочь,
вместе планируя свадьбу той, что уже носит собственного ребенка, – продолжила я. – Это
может стать великолепной приманкой для…
– Мы не станем упоминать о беременности, – отрезала Холлис.
– Почему нет? – спросила Бетани.
– Старая гвардия не одобрит. Раньше считалось, что подобные обстоятельства необходимо
скрывать и замалчивать. И если бы меня спросили, то это лучший выход и сейчас.
– Но тебя не спрашивают, – резко возразила Бетани. – Мне нечего стыдиться, и я не
собираюсь прятаться. Я выхожу замуж за отца своего ребенка. И если старым стервам это
придется не по нраву, пусть попробуют все-таки жить в двадцать первом веке. Вдобавок, ко времени свадьбы животик станет заметен.
– Тебе придется следить за весом, дорогая. Есть за двоих – это миф. За всю свою
беременность я прибавила лишь семь килограммов, а ты уже выглядишь опухшей.
– Бетани, – наигранно весело вмешалась София, – нам с вами нужно договориться о
времени, когда мы сможем обсудить возможные концепции и цветовые решения.
– Я тоже приеду, – сказала Холлис. – Вам пригодятся мои идеи.
Едва Уорнеры покинули студию, мы с Софией упали без сил на угловой диван и в унисон
застонали.
– По мне будто каток проехал, – сказала я.
– Они всегда будут так себя вести?
– Это только начало. – Я подняла взгляд к потолку. – Когда мы доберемся до плана
рассадки гостей за столом, точно прольется кровь.
– А кто такая «старая гвардия»? – спросила София. – И почему Холлис упорно говорит о
ней?
– Не она, а они. Авторитетная группа пожилых людей, основное желание которых
сохранить всё неизменным. «Старую гвардию» можно найти в обществе, в политике, в
спортивных организациях, то есть почти в любом коллективе.
– О, а я думала, она имеет в виду кого-то из армии.
Возможно, все дело было в той полной споров встрече, что только завершилась, а может, в
неожиданном облегчении после неловкости и напряжения, но невинное замечание Софии
просто сразило меня. И я захохотала так, будто она сказала что-то необычайно смешное.
Прилетевшая из ниоткуда подушка ударила меня прямо в лицо.
– За что? – возмутилась я.
– Ты смеешься надо мной.
