его третировала, пыталась вывести из себя, спорила на него, поцеловать себя
попросила... Когда же это произошло, смалодушничала и трусливо сбежала. А на
утро злилась, увидев его такого любимого и такого далекого, деликатно
намекающего "а не убраться бы вам, мадемуазель, из моей квартиры?".
Хлопнула входная дверь. Я услышала голос мамы, и едва не свалилась с кровати,
когда на ее вопрос "чаю с нами попьете?" ей ответили голосом Арсения
Валерьевича "с удовольствием".
ОН здесь!
Как такое может быть? Это невозможно! Нет. Нет! Что, черт возьми, он здесь
делает? Книги его я все прочитала и вернула в том же виде, в каком они попали в
мои руки (некоторые вот даже подклеила, а одну разобрала на цитаты и методично
переписала все в тетрадку). Может в какой гербарий забыла, и он пришел, чтобы
вернуть мне его?
- Мила? Можно к вам?
Я так ошалела, что с трудом соображала, что делаю. Стремительно соскользнув с
постели, я запуталась в одеяле, грохнулась на пол, тут же вскочила на ноги,
испуганно озираясь по сторонам.
"Нет, - мысленно взмолилась я. - Только не входи. Прошу тебя, не входи. Я же
серая, всклокоченная, с грязной головой, и на мне идиотская пижама в розочку...
И я... я сейчас разревусь..."
Но мои мольбы не были услышаны. Предварительно тактично постучав, Арсений
Валерьевич вошел в комнату и замер - при виде растерянной и растрепанной меня,
а в следующее мгновение я увидела, как его губы - прежде неумолимо сжатые -
медленно растягиваются в насмешливой улыбке. Темно-карие глаза лихорадочно
блестели на осунувшемся лице.
И в этот момент я вдруг остро ощутила, как сильно я его люблю, как мучительно
долго не видела и потому скучала - по этим его морщинкам в уголках глаз, по его
чудесной улыбке, по умным, все понимающим глазам... И предательские слезы не
заставили себя долго ждать и рванули по щекам с новой силой.
- Мила, я... - кинулся было ко мне учитель, но я остановила его движением руки.
Вытерла слезы, пошмыгала немного носом, облизала сухие губы и вздернула нос -
высоко и гордо.
- Чем обязана? - произнесла я как можно непринужденее.
Мне бы скипетр в руки - и вылитая королева.
- Я пришел, чтобы попрощаться.
Мои глаза расширились. Я судорожно сглотнула.
- Вы... уходите?
- Да. И я хотел...
- Сказать "пока" своей самой взбалмошной и тупой ученице? - Я и не
предполагала, что во мне столько сарказма. И пофигизма.
