случае, он рано или поздно пожалеет об этом и... начнет избегать меня. А я буду
чувствовать себя виноватой. Ведь фактически это я принудила его к этому.
Изначально он не собирался меня целовать. Судя по всему, у него и в мыслях этого
не было. Он возненавидит меня, а потом и себя.
Я не могу. Не могу допустить этого...
И едва губы учителя коснулись моих, я резко отняла его руки от своего лица и,
увернувшись, отбежала в сторону, бледная и дрожащая.
Поначалу мне не хватало духу поднять глаза. Когда я все же осмелилась взглянуть
на Арсения Валерьевича, мое сердце болезненно сжалось. Отчаяние охватило
меня.
Учитель тяжело дышал, руки его безвольно висели вдоль тела, а темно-карие,
поддернутые туманом глаза в упор смотрели на меня и такое у них было
выражение, что я едва удержалась, чтобы не броситься к нему и не продолжить
этот... запретный поцелуй.
- Арсений Валерьевич, простите, простите меня, - затараторила я, прижав руки к
груди в умоляющем жесте. - Вы ведь не хотите этого. Я заставила вас. Черт. Я
совершенно не дружу с головой. Давайте забудем об этом, хорошо? Как будто
ничего не было. Ни моей просьбы, ни ваших... ни ваших действий. Это я во всем
виновата. Я была расстроена и... наговорила вам черт знает что. А вы хотели меня
утешить и...
Не знаю, как так получилось, но в следующую секунду я вновь оказалась в
объятьях Арсения Валерьевича, прижатая к его твердой груди. А его теплые,
нежные губы накрыли мои, осторожно их приоткрывая. Я задрожала, прикрыв от
блаженства глаза - чувства мои в этот момент балансировали между изумлением и
восторгом.
Его руки скользнули по моей спине, задержались на талии и сжали ее, притянув к
себе. А я, выгнувшись всем телом и привстав на цыпочки, обняла учителя за шею.
Мои пальцы принялись перебирать темные пряди его волос.
Хотя опыта у меня было не так много, но целовался Арсений Валерьевич
божественно.
Но все когда-нибудь заканчивается. И наш поцелуй прервался так же
неожиданно, как и начался.
Арсений Валерьевич отпустил мою талию и отстранился. Какое-то время мы
молча смотрели друг на друга, стараясь выровнять дыхание. Лично у меня сердце
готово было вырваться из груди, на ладошках выступили капли пота.
Я судорожно сглотнула и произнесла первое, что пришло в голову:
- Я... пойду... пожалуй. Спокойной ночи, Арсений Валерьевич.
