Через несколько дней молчания Палпатин прислал ему приказ прибыть 'на ковёр'.
Адмирал Гилад Пеллеон, ближайший друг и помощник Трауна, умолял его не лететь. Пеллеон сразу понял, что означает приглашение на Корускант, и попытался Трауна не отпустить. Не сумел. Траун без шума прибыл в столицу, явился к Палпатину и после короткой беседы с ним был арестован.
Подоплёка была следующая: об акции Трауна со Звездой Смерти узнали его враги и немедленно слили информацию во все легальные и нелегальные СМИ. На следующее утро половина населения империи уже знала, что гранд-адмирал воспротивился людоедскому плану императора, а вторая половина узнала об этом к вечеру. Об утечке информации, разумеется, тут же узнал опять-таки император. Позволить ситуации развиваться дальше самотёком он не мог - Траун поставил под вопрос его абсолютный авторитет, а значит, и власть. Такое уже бывало, гениальный полководец отказывался выполнять дурные приказы - но в основном военные. Он никогда ещё не противился императору в политике на таком уровне и в таком масштабе. Карательная эскадра с мягким по меркам Палпатина приказом сжечь города 'планеты предателей' была шансом главкома отыграть назад, склонить-таки непокорную голову, подчиниться. Траун не просто не воспользовался этим шансом - он превратил его в новую акцию демонстративного неповиновения. Информация об этом, конечно, тоже немедленно была слита общественности, и уже через день - стараниями влиятельных врагов Трауна - в ряде нелегальных и полулегальных 'оппозиционных' СМИ его принялись восторженно рисовать как долгожданного освободителя от палпатиновской тирании.
Надо отдать должное Палпатину: он далеко не сразу решился отправить своего лучшего полководца и друга под суд за то, чего тот не совершал. На это императору понадобилось дня два-три.
План был сравнительно гуманным: Траун должен признаться в измене императору и в намерении захватить власть, после чего ему вынесут смертный приговор, но император его помилует и заключит под стражу в самых комфортабельных условиях. Это Палпатин ему и изложил. Траун, однако, почтеннейше отказался признаваться в том, чего не делал. Он сознался бы в чём угодно, если бы считал, что это нужно империи, но на свою беду он считал, что империи нужно прямо обратное. Приговор ему, главкому ИВС, означал бы автоматический приговор его людям, то есть на тот момент всей верхушке армии и флота, командирам-победителям - а также жителям освобождённых ими 'планет-предателей'. И если самого Трауна император готов был пощадить, то таким его соратникам, как Пеллеон, точно было бы не сносить головы.
