Вздрагивать от силы твоих рук на моих запястьях, безропотно подгибая коленки и млея под скользящим обхватом твоих ладоней на моей коже, прямо под стянутыми кольцами узкого ремня. Задыхаясь и сжимая сильнее челюсти, едва взгляд замирает на чёрных брюках напротив, всего в нескольких дюймах от моего лица. Ясно видеть, понимать и осознавать, практически чувствовать насколько возбуждён твой член, замечать почти неуловимые микродвижения под вздутой тканью и ширинкой, тут же чувствуя собственную реакцию в ответных толчках-приливах на мокрой и всё ещё припухшей киске.
Может это попытка сбежать? Зацепиться сознанием и телом за ничтожную возможность вырваться из этой грёбаной реальности?
Господи, пожалуйста, прикажи отсосать, трахни в глотку и куда только не пожелаешь, только не делай того, что запланировал. Выполню всё, что не потребуешь… безропотно, любой приказ, любую унизительную позу и действие, скажу, прогнусь, стерплю, промолчу или закричу – всё что не захочешь и как только не захочешь, но, умоляю, остановись! Давай вернёмся, пожалуйста!
Последние ясные мысли, беззвучные призывы о помощи и понимании, болезненными конвульсиями вспыхнули и тут же растворились в плотном мраке вечного небытия, тлеющими светлячками затихающей агонией абсолютного ничто. Как бы я хотела остаться в эти минуты пустой бесчувственной оболочкой… не ощущать и не понимать, что ты делаешь и как это делаешь. Как медленно обходишь со спины, заставляя чувствовать тебя ещё острее, реагировать на любое движение и прикосновение ещё болезненней и глубже! Вздрагивать под давлением кожи твоих перчаток и тугого кольца широкого твёрдого ошейника, напрягаться до режущих судорог в скованных мышцах при плотном захвате незащищённой шеи в жёсткие тиски холодной мёртвой кожи, пропуская через нервы в позвоночник каждый звук, каждый виток закручивающейся резьбы на стяжках замка поверх шейных позвонков.
- Тебе это больше не понадобится.
Меньше минуты, чтобы освободить мои запястья от моего же ремня. Ещё несколько грёбаных секунд твоих аккуратных и таких заботливых движений, чтобы завести мне руки за спину и зафиксировать их в кожаных манжетах неразрывных «браслетов».
Кажется, у меня кружится голова, я больше не могу стоять на коленях и подобно бездушной кукле подчиняться каждому касанию и манипулированию твоих пальцев! Возможно я бы и снесла всё это, практически все эти неощутимые тиски с тяжестью наручников и ошейника, все твои обряды и действия над моим безвольным телом, но, как, бл**ь, я могу это терпеть, переживать и пропускать сквозь себя именно здесь, в этом треклятом месте?! Ясно осознавать, что кроме одного Дэниэла Мэндэлла, больше никто знать не знает, где мы!!! А я и подавно!
