— Ненавижу — слезы, что я еле сдерживала, хлынули потоком.
— Любимая моя, о какой ненависти идет речь? Сейчас ты наглядно доказала, что не ненавидишь меня и даже более того, что хочешь меня. Для тебя я не только брат. Или ты имитировала? — иронично осведомился Богдан.
— И что дальше? что ты собираешься делать со мной дальше?
— Ничего, ты сейчас поспишь немного, тебе это необходимо, уж поверь мне такого рода оргазмы отнимают много сил. А потом мы поедем в какой-нибудь ресторан, праздновать наше воссоединение — обыденным голосом произнес брат.
— Ты с ума сошел, да? О чем ты говоришь?! Какое воссоединение?! — я попыталась вырваться, но Дан держал крепко.
— Обычное или мне напомнить, как ты пару минут назад стонала, а может повторить? — продолжая ласково гладить меня одной рукой, другой до боли сжал мою ягодицу Богдан.
— Нет — выдавила я из себя.
— Тогда, спи, малышка — скрепя зубами, я покорно закрыла глаза.
Снился мне всякий бред. Я почему-то стояла на табуретке и декламировала стишки про зайку и мишку с оторванной лапкой, пела про елочку, а моей аудиторией были Ян, Влад и Богдан. А еще откуда-то появились Дед Мороз со Снегурочкой. У Дед Мороза была подозрительно знакомая физиономия, вглядевшись я поняла, что это Лекс, а Снегурочкой, соответственно являлась Иви. Боже, мне такие кошмары никогда прежде не снились. Поэтому, когда я почувствовала, как меня осторожно будят, была несказанно рада, ровно до той минуты, пока не поняла, что будит меня Богдан и будит он меня поцелуями.
— Вставай, сладкая, хватит спать — оставляя мокрый след от своего языка на моей многострадальной шее, прошептал он.
— Я проснулась — пихнула я его, стараясь отползти от брата подальше.
— Прекрасно — не обращая внимание на мои трепыхания продолжил осыпать меня влажными поцелуями Богдан.
— Пожалуйста, перестань — на грани истерики попросила я.
— Тебе не нравится? — оторвался от меня Дан и поймав мой взгляд стал наклонятся для поцелуя.
— Нет! — попыталась я увернуться.
Богдан жестко взял меня за подбородок и с силой дернул на себя, так, что я впечаталась в его губы. Секунд десять шла молчаливая борьба, но Богдан явно преуспел и заставил меня подчиниться. Будто завоевывал что-то, ломал последний бастион, Дан жадно целовал меня.
— Что ж, думаю, пока достаточно — резко прервал брат это насилие.
— Дан, ты все еще под кайфом? Скажи 'да', тогда мне легче будет тебя простить — морщась от боли в губах попросила я.
— С чего ты взяла, что я буду просить прощение? И ты вправду подумала, что от пары затяжек марихуаной я сорвался? — тихо засмеялся Богдан поднимаясь с постели — любимая, возможно, это меня подтолкнула, но вовсе не дурман довел меня до подобного. Поэтому прекращай не свойственные тебе сантименты и одевайся.
