Сегодня, когда я увидел ее, плачущую в парке, единственное, чего мне хотелось, это крепко ее обнять и никогда, никуда не отпускать. Защитить ее хрупкий мирок, сохранить все то светлое, что есть в ней. Но я не подошел не утешил. Я просто стоял и смотрел, как она плачет. Как Он бежит к ней и подхватывая на руки убаюкивает. Больно, как же больно, было это видеть. Близость, Их душевную близость.
И я опять напился, кажется, с кем-то подрался, потом неизвестно как очутился в клубе, последнее, что я запомнил неправдоподобные стоны какой-то девки подо мной. На этом все, темнота и провал. Проснулся уже в одиночестве, на тумбочке остывший кофе и стакан воды, рядом с которым две таблетки аспирина. Значит, она приходила? Но зачем? И что она видела? Теперь ее неприязнь станет более сильной? Очевидной? Одни вопросы и ни одного ответа.
Такие мысли посетили меня в то похмельное утро. Но она была бы не она, если бы не сделала вид, что ничего не видела и ничего не знает. Ненавижу ее! Нет, нет, нет! Люблю! Ненавидя люблю и ничего не могу с собой поделать. Она ― мой наркотик, мое лекарство, моя болезнь и мое спасение. Она та, кто всегда будет со мной и никогда не будет моей…'
Богдан. (Наши дни)
Подскочил как ошпаренный, хотя, почему 'как'? После 'рева мамонтов' в ухо, что сестренка устроила мне, я имел полное право подскочить как ошпаренный. Вот только Лили не успела отпрянуть и мы 'встретились' лбами. Теперь уже оба взревев. Я первый пришел в себя и притянул к себе попискивающую от боли сестренку, чмокнул в лоб.
— Сама виновата, нечего было так на ухо орать ― пожурил я ее.
— Да я уже что только с тобой ни делала! А ты не просыпался! — возмутилась Лили. Я смутился, есть такое, слышать-то я ее слышал, но вот вставать было лень.
— Ну, просто, зайка ― попытался я подлизаться.
— Не начинай, купишь мне шоколадку и тогда поговорим ― величественно кивнув своим же словам Лили быстро подскочила с кровати ― а теперь, кто первый в душ?
Сестра рванула в коридор и я понимая, что уже проиграл все же ринулся следом.
В скоростном порядке осуществив водные процедуры. Почему в скоростном? Потому что сестра все-таки добежала первая и потом около часа отказывалась выходить. Так что, мылся я, как спартанец. И как солдат одевался, за минуту. Мы не опоздали, проявили, так сказать, верх пунктуальности, вбегая в студию минута в минуту.
Брэнс сделал вид, что ничего не заметил. Сегодня мы записывались для радио и клубов, где нас могут начать крутить. Брэнс не считал, что обязательно надо выпускать прямо сейчас хит, а потом браться за альбом. Главным, в его понимание было стать заметными и не столько музыкой, сколько поведением. Поэтому нас решили пропихивать во всевозможные ресурсы, первыми из которых были радио и телевидение. И нас закрутило…
