— Нет, — Света покачала головой, заметив, каким интересом загорелись глаза брата. Наверняка Ромка уже раздумывал, как можно досадить ей, или ее знакомому. — Но ты еще пожалеешь, что согласился на этот ужин, — со вздохом закончила она.
— Это угроза, Света? — Руслан улыбнулся уголками губ.
— Нет, — она покачала головой. — Скорее предупреждение, — с очередным вздохом Света спряталась за своим стаканом с соком.
А он только пожал плечами в ответ на эту реплику, демонстрируя, что не боится собравшихся за столом.
Хотела бы и Света сказать о себе тоже самое, но тот взгляд Маши…, он все еще заставлял ее вздрагивать.
Напряжение, повисшее над столом, казалось, можно было резать ножами.
Михаил Николаевич говорил мало и скупо, только если кто-то обращался непосредственно к нему. Он упрямо игнорировал все попытки жены подключить его к разговору и буквально буравил Руслана пронзительным взглядом.
Света могла бы поклясться, что отцу не терпится пойти в свой кабинет и позвонить помощникам, потребовав всю имеющуюся информацию по такому неугодному ему «другу» дочери.
И она нервничала. Причем, даже не смогла бы описать точно, что именно вызывало беспокойство. Вроде бы и без разницы ей должно было бы быть мнение папы, учитывая характер их «отношений» с Русланом. Не замуж же она за него выходит, а так, поспорила на стойкость характеров.
Но все равно, она знала, что отец не будет доволен родом деятельности ее кавалера. И более того, посчитает унизительным для Светы, что она тесно общается с подобными людьми.
Классовая гордость, неясно кем привитая ее родителям, всегда культивировалась в их семье, и только Света не поддавалась, из чувства сопротивления отрицая все, что ей пытались навязать.
Но сейчас ее беспокоило не вероятное недовольство папы собственным поведением. А то, чем это могло обернуться для Руслана.
Сам же он, пусть и не мог не заметить столь пристальное внимание хозяина, казалось, был совершенно спокоен.
Руслан совершенно вольготно ощущал себя за столом. Это просматривалось и в его расслабленной позе, и в том, что он свободно и непринужденно поддерживал разговор, который пытались вести Света и ее мать, и в который периодически язвительно вмешивалась Маша или вставлял нелепый комментарий Роман.
Павел в основном молчал. И только иногда пытался высказаться, если напряженные собеседники касались в своей вымученной беседе темы спорта или литературы. Но чаще всего, Роман тут же находил к чему придраться в словах будущего зятя, и Павел замолкал.
