- Папа? Что ты здесь делаешь? - удивляюсь, оставляя покупки на столе.
Я должна была обратить внимание на лишнюю пару мужских кроссовок в коридоре.
- Пришел поговорить с тобой, - он улыбается и поднимается со стула, чтобы распаковать пакеты, как когда-то в детстве, когда мы делали это вместе.
- Как ты попал в квартиру, - все еще в шоке отвечаю я.
- Джимми, прежде чем уйти дождался меня.
Хорошо.
Я киваю. Меня уже радует, что он не сделал дубликат и намерен ходить к нам без приглашения. Хоть я и простила его, моя территория остается моей.
- О чем ты хотел поговорить, - я сморю на часы и понимаю. Уже половина шестого, - у меня не так много времени.
- Я знаю, - кивает он, наливая нам в кружки чай, - я позвонил Джеку прежде чем прийти.
Отлично. Все были в курсе о моей встречи с отцом кроме меня самой. Лучше и быть не может.
- Ты мог позвонить мне.
- Да, но я хотел, чтобы это было сюрпризом.
- У тебя получилось, - бурчу я в надежде, что он меня не услышит.
- Ты мне не рада?
Ну конечно, я сказала это слишком громко.
- Прости. - Тяжело выдыхаю, опускаясь на стул напротив него, - просто привыкла все контролировать. - И тут вдруг меня осеняет: - С кем ты оставил Фиону?
- Я нанял няню, - смотря в его зеленые глаза, я замечаю усталость.
Он выглядит похудевшим.
Я киваю.
Отец делает глоток чай и внимательно смотрит на меня:
- Помнишь, как мы с мамой сказали тебе, что у тебя будет братик.
Как будто это было вчера.
- Сначала ты была очень расстроена и подумала, что мы с мамой больше не любим тебя, раз зачали новое дитя. Но потом, после долгих уговоров и напоминаний, что ты наш первенец и лучик света в наших жизнях, ты решила, что твоего брата мы будем любить меньше. Помнишь?
Я снова киваю. В детстве у меня была железная логика.
- Тогда ты дала себе слово, что отдашь ему всю свою любовь. Три года назад, когда ты рвалась стать его опекуном, в порыве ярости я сказал, что ты будешь ужасной сестрой и не научишь его ничему хорошему.
И этот день я никогда не забуду. Мне было так больно слышать его слова, что я была готова разорвать его в клочья. Отец тогда грозился вызвать Ментов и посадить меня за решетку.
- Так вот, - привлекает он вновь мое внимание. - Я очень ошибался. Я рад, что у Джимми есть ты. Не уверен, что он вырос бы не избалованным и самовлюбленным, если бы его воспитывали мы с Фионой.
Эти слова словно музыка для моих ушей. Они так много для меня значат. Одно время я видела только двух человек в моем сердце, за последние же пол года их количество достаточно увеличилось.
