- Кого думаешь, они будут спать? - внезапно спрашивает Джимми.
Я не знаю, честно. Все будет зависеть от решения отца и Фионы.
- Врачи могут сами все решить, - неожиданно для нас обоих отвечает Джек. - Когда моя мать была беременна вторым ребенком, ее не спрашивали, кого оставить в живых, врачи не дали ей выбора.
Джек никогда не рассказывал о своей семье. Мы вообще редко говорили о прошлом. Никогда не знала, что на самом деле произошло в его детстве, и почему он стал таким, так же, он никогда не ворошил и мое прошлое, его всегда интересовало только настоящее или будущее. И за это, я ему благодарна.
Эта минута была откровением для нас, Джимми также это понял, потому, как я заметила, что он снова уткнулся в телефон.
Я взглянула на Джека по-другому, попыталась представить, сколько ему тогда было, и что он чувствовал. Он не сказал, кому врачи решили оставить жизнь, но здесь не сложно было догадаться. Я положила свою руку по верх его и сжала. Он ненадолго отвлекся от дороги. Его карие глаза блестели.
Не задумываясь, подняла его ладонь к губам. Его руки были холодными, несмотря на то, что в машине было тепло.
Голос Kevina Rudolfa заполнил салон автомобиля. Я обернулась к Джимми, заранее зная, кто ему звонит.
- Папа? - Он слушает, что говорят на второй линии. Его лицо не меняется, пока протяжный крик не раздается в трубке.
Фиона.
- У нее начались третьи схватки, отец говорит, что спасти попробуют обоих. Но процент, на то, что выживет ребенок, очень мал.
Мы подъезжаем к отделу родильного отделения и выходим из машины. Отец поджидает нас на крыльце, а мы быстрым шагом направляемся к нему, пока кто-то не хватает меня за руку и не дергает назад.
- Джо, - начинает Джек, разворачивая к себе лицом, - ты же понимаешь, что твой отец не выберет ребенка. А если будут спасать мать, то он не выживет.
Я судорожно киваю, потому что знаю, что именно так и будет. Ни один любящий человек не выберет смерть своей любимой, даже если на кону будет жизнь еще не родившегося ребенка.
Он вытирает пальцами мои слезы, и не отпуская руки направляется прямиком к моему отцу. Папа тянется ко мне руками, намереваясь обнять, но я резко вжимаюсь в грудь Джека, и он опускает руку, разочарованный.
Мы молчим, пока Джек не разряжает напряжение повисшее вокруг нас:
- Меня зовут Джек, я молодой человек вашей дочери, - протягивает руку.
Сквозь усталые голубые глаза отца пробивается любопытство, и он оглядывает Джека, обнимающего меня:
