Повернувшись на голос, Дэниел ухмыльнулся. По ступенькам спускался высокий брюнет, чьи длинные волосы были собраны в низкий хвост, а костюм, словно сошёл с обложки любовного романа. Образ завершали дизайнерские сапоги для верховой езды и опасная улыбка. Приятно видеть, что хоть что-то в мире остаётся неизменным.
- Кингсли Эдж ссылается на Библию? - Дэниел огляделся по сторонам, будто ожидая, что сейчас в дом ударит молния. - Неужели ад замёрз, а мне никто не сказал?
Картинно пожав плечами, Кинг закатил глаза. В отличие от своей сварливой привратницы, он был настоящим французом, и его акцент, манеры и либидо вполне соответствовали представлениям об этой нации.
- Я не виноват. В последнее время вожусь с ужасной компанией. Один священник, наш общий знакомый, вознамерился спасти мою душу. Достало уже твердить, что у меня её нет.
Кингсли встретил его у подножия лестницы. Улыбка Дэниела поблекла.
- Надеюсь, его здесь нет?
Внимание Дэниела привлекло движение в музыкальном салоне. Он увидел несколько красивых женщин, увивающихся вокруг двух молодых людей, которым сегодня, несомненно, повезло. Ни намека на присутствие священника. И слава богу. Дэниел был пока не готов к разговору с ним.
- После обеда по воскресеньям, - сказал Кингсли и взмахом пригласил Дэниела следовать за ним наверх. - Он либо молится, либо напоминает своей маленькой зверушке вкус своего члена.
- Или и то, и другое, - добавила привратница из Квебека.
Кинг вздохнул и, повернувшись к девушке, что-то быстро проговорил по-французски. Она ответила на столь же беглом, но куда более эмоциональном французском. В конце концов, Кингсли поднял руку, щёлкнул пальцами и указал на дверь. Девушка в ответ присела в насмешливом реверансе, а затем умчалась прочь.
- Она из Квебека? Что это на тебя нашло? - спросил Дэниел.
- Часть моей императорской коллекции. Создаю новую французскую империю... по красотке за раз.
Кингсли начал подниматься по лестнице, и Дэниел последовал за ним.
- Впервые вижу, чтобы такой высокий человек страдал комплексом Наполеона, - заметил Дэниел.
- Я не хочу завоёвывать мир, monami. Просто хочу его трахнуть.
- Поосторожней , - предупредил Дэниел, когда они дошли до третьего этажа. - Порой мир может ответить тем же.
- На то и рассчитываю, - ответил Кинг и начал насвистывать "Марсельезу", национальный гимн Франции.
Этот свист всегда действовал Дэниелу на нервы. Кингсли любил напускать на себя беспечный вид, как никто другой. Но Дэниел то знал правду. Поэтому, когда тот завёл его в свой личный кабинет и, схватив за горло, прижал спиной к двери, он особо не удивился.
