Маршал Лиман фон Сандерс ясно предвидел события, которые неизбежно должны были наступить осенью. Объяснив положение дел, он просил помощи, но Верховное командование не отозвалось. Так же мало внимания обратило оно и на многочисленные предостережения, шедшие с болгарского фронта. Для большого наступления на западе с македонского фронта были взяты почти все германские войска, составлявшие основу этого фронта, за исключением немногих батальонов. Несомненно, что германская победа на западе поддержала бы и болгарский фронт; но так как победы этой не последовало, то Верховное командование должно было по крайней мере летом 1918 года подумать о том, чтобы послать на болгарский фронт другие германские войска. Их было достаточно на Восточном фронте, и если даже дивизии Восточного фронта, состоявшие из ландвера и ландштурма, непригодны были для боев на Западном фронте, я уверен, однако, что на болгарском фронте они исполнили бы свой долг.
Так мы неминуемо шли к гибели. К тому следует прибавить, что в стране никто еще и не подозревал о серьезности положения.
Донесения Верховного командования об одержанной после мартовского наступления победе, почести, возданные лицам Верховного командования и участвовавшим в этих боях командирам, поселили не только в народных массах, но и в войсках уверенность, что все обстоит благополучно. Мы – и даже командующий Восточным фронтом – ничего не знали о тяжелых потерях, которых стоило это наступление, мы не знали, что Германия более не в состоянии их покрывать. Войска были убеждены, что в худшем случае западные армии сумеют удержаться на своих позициях. И мне положение дел стало ясно только в течение лета.
Я хотел бы еще раз вкратце резюмировать мое мнение о перспективах Германии во время мировой войны и о причинах, по которым эти перспективы не оправдались.
В августе 1914 года мы должны были на западе разом выиграть войну, если бы мы вели ее сообразно первоначальному плану графа Шлиффена, то есть если бы мы, прорвавшись через Бельгию, усилили и удлинили правое крыло всеми имевшимися в нашем распоряжении войсками. То, что этого не случилось, что, наоборот, с правого крыла были взяты войска на восточный театр войны, является, несомненно, ошибкой Верховного командования первого состава. Однако поражение на Марне не должно было обязательно случиться. Дальнейшей ошибкой генерала Мольтке является то, что оно произошло. Критическое положение, в котором очутилась 2-я армия, не было ликвидировано энергичными мероприятиями; решимость 1-й армии справиться с создавшимися затруднениями переходом в атаку не была поддержана, а злосчастная отправка подполковника Хентша с неясным устным поручением и неопределенными полномочиями сделала возможным для самих французов непонятное «чудо на Марне».
