Что происходит в России, мы не знали, относительно целей чехословацкого движения у нас царило полное неведение. Как и всегда на войне, носились преувеличенные слухи об их численности и их намерениях. Рассказывали, что Англия снабжает их деньгами и что они, опираясь на Англию, собираются с востока напасть на Москву и захватить правительственную власть. В таком случае снова сомкнулось бы кольцо вокруг Германии. Поэтому с весны 1918 года я стал на ту точку зрения, что правильнее было бы выяснить положение дел на востоке, то есть отказаться от мира, пойти походом на Москву, создать какое-нибудь новое правительство, предложить ему лучшие условия мира, нежели в Брест-Литовске, – например, вернуть ему в первую голову Польшу – и заключить с этим новым русским правительством союз. Подкреплений для этого похода Восточному фронту не понадобилось бы.
Майор Шуберт, наш новый военный атташе в Москве, первым высказавшийся за решительное выступление против большевиков, полагал, что двух батальонов было бы вполне достаточно для водворения порядка в Москве и установления нового правительства. Хотя я и считал его точку зрения слишком оптимистической, но все-таки я думал, что нам вполне бы хватило для проведения этого начинания тех немногих дивизий, которыми мы еще располагали. В то время у Ленина и Троцкого еще не было Красной армии. Они были заняты разоружением остатков старой армии и отправкой ее по домам. Их власть опиралась всего лишь на несколько латышских батальонов и вооруженных китайских кули, которых они употребляли, да и теперь еще употребляют главным образом в качестве палачей.
Таким образом, по-моему, было бы легко смести большевистское правительство, если бы мы, например, продвинулись на линию Смоленск – Петербург и, заняв ее, образовали бы новое русское правительство. Последнее пустило бы просто-напросто ложный слух, что цесаревич жив, назначило бы регента – при этом я имел в виду великого князя Павла, с которым командующий Восточным фронтом завязал сношения через его зятя, полковника Дурново, – и мы перевезли бы это временное правительство в Москву. Таким образом, Россия была бы избавлена по крайней мере от невыразимых страданий, и была бы предотвращена смерть миллионов людей. Какое впечатление произвели бы эти события в Германии и на Западе, это нетрудно себе представить. Несомненно, что значение этого начинания было бы огромно, если бы только мы решились на это раньше, чем Людендорф начал свое первое наступление в марте 1918 года.
