– Я тоже люблю тебя, малышка, – он берёт моё лицо в свои руки и нежно целует в губы.
– Значит, это «да»? – спрашивает Джейк напротив моих губ.
– Да, – ухмыляюсь я, пока счастье бьётся у меня внутри. – Теперь у нас есть два предложения, о которых мы сможем в один прекрасный день рассказать нашим детям.
Я чувствую, как он напрягается. Это не хорошо.
Отстраняясь, я ловлю в его взгляде что-то, что заставляет меня забеспокоиться.
Не хорошо. Совсем не хорошо.
– Я не имела в виду про детей сейчас, – спешу добавить я. – Не так быстро. Просто через некоторое время, – три, четыре максимум.
Джейк остаётся тихим, продолжая смотреть на меня с непроницаемой маской на лице. Но даже при таком слабом освещении я могу сказать, что он побледнел.
Теперь я хочу задать вопрос.
– Ты же хочешь детей, так?
Я хочу. Не могу даже представить свою дальнейшую жизнь без них.
Джейк прочищает горло.
– Я... гм... ну, не знаю, – он пожимает плечами. Это неловкое и отрывистое пожатие плечами. – Я имею в виду, что никогда не думал об этом. Я никогда не видел детей как часть своего будущего. Они не та инвестиция, которую я хотел бы сделать.
Инвестиция? С каких пор дети стали товаром?
Это и вправду не хорошо. Это вообще далеко от понятия «хорошо» и заменяет все слова, которые только можно подобрать.
– Ох, – выдыхаю я.
Что ещё я могу сказать? Внезапно мне становится холодно и это никак не связано с ночным воздухом. Я отступаю от него.
– Слушай, Тру, – мужчина смотрит мне в глаза. – Ты же знаешь, что я не лучший пример для воспитания.
Отец обижал Джейка и был настолько плохим, что едва ли можно оправдать мужчину, который попал в тюрьму за жестокое обращение с сыном и своей женой.
– Первым делом, я не знаю, как быть отцом, – продолжает он. – И дети... Господи, они же не вписываются в мой мир, ведь так? Я вообще не имею понятия, откуда начинать. Музыка – моё всё. Ты и музыка.
Не знаю, то ли выражение моего лица или язык моего тела, то ли конченый идиот внутри него заставляют Джейка достигнуть максимальной точки тупости, чтобы сказать:
– Но, хей, если дети – это то, чего ты хочешь, тогда у нас будут дети, – он целует меня в макушку. – Всё что угодно, милая. Это не большое дело. Давай поедим.
Ошеломлённая, я позволяю Джейку отвести себя к столу, не сказав ни одного из слов, которые хотела бы сказать. Тех, которые застряли у в горле и душат меня.
«Это не большое дело», – сказал он. Не большое дело.
Он прав, оно не большое. Оно огромное. Вообще-то, чертовски огроменное.
