смотрел на меня так, что каждый нерв в моем теле напрягся.
– Да, мне понравилось, и, слава богу, что я не позволил этому зайти дальше ласк через одежду. Если бы мы сделали то, что ты планировала, и кто-нибудь из школы узнал бы об этом, меня бы выставили отсюда, – он сжал челюсти и
отвел взгляд, словно ему противно было смотреть на меня хотя бы мгновение. Меня заполнило чувство вины. И стыда. Он прав. То, что мы делали, ставило под угрозу его карьеру, если кто-нибудь узнал бы. Чтобы мы не делали, угрожало бы его карьере, если бы об этом стало известно.
Чувство вины и стыда заставило меня подняться со стула, смущение побуждало меня уносить свою задницу.
Я бы предложила себя ему, и его ответ внушал отвращение. Я бы добавила, что хочу его, и его ответ был бы отталкивающим.
– Мне жаль, – сказала я, спеша закончить, и сбежать наверх по лестнице,
умереть и никогда не появляться в своем классе снова.
Какой же я была идиоткой, если думала, что он хочет меня, даже если бы это был всего лишь легкий перепих для снятия напряжения.
Звук каблуков моих Mary Jane разносился по аудитории, пока я бежала по плитке, но его голос донесся сквозь шум.
– Слишком поздно извиняться. Слишком поздно.
Я остановилась, когда его слова дошли до меня. Озноб прошел по моей спине.
– Ты должна была упомянуть о том, что ты студентка до того, как прижалась ко мне своим телом в клубе и позволила моему языку проникнуть в твой рот. Ты должна была сказать мне о том, что учишься в моем классе до того, как взялась за мой член и дала ему ощутить твое прикосновение.
Все мое тело сотрясал озноб. Его голос изменился. Выражение его лица тоже
менялось. В его словах больше не было прежней решимости - это что-то другое. Не знаю, что, но во мне пробуждалась догадка. Интуиция подсказывала мне сбежать от этого человека, когда что-то опасное стало подкрадываться. Я осталась на том же месте.
– Я думала, что ты знаешь, – мой голос дрожал, сопровождаясь дрожью,
проходящей по телу. – Думала, ты запомнил мое лицо.
– У меня обучаются четыре класса. В каждом из них около шестидесяти человек. Я не признал бы тебя, даже если бы ты сидела каждый день в первом ряду и носила обезьяний костюмчик.
Он двигался за мной, так что я не могла его видеть, но его шаги эхом отдавались по залу. Я набралась смелости и не могла упустить момент.
– Лжец, – сказала я, уверенно и медленно, убеждая себя. – Ты знал мое имя с
первого дня, как вошел в класс. Ты знал, кем я была, когда лапал меня в
