Меня отправили в сельский детдом, он оказался единственным, где на тот момент было свободное место. Да и чего желать от приюта в захолустье? Мы ж находились в самой заднице российской глубинки, в селе Жупровица. Говорят, у России две беды – дороги и дураки на дорогах, здесь же были только дураки, а о дорогах так никто и не позаботился, посему жили мы нормально только в сухое время года, когда же начинались дожди или не дай Бог ливни – все, «Атлантида» стабильно уходила под воду.
Но это ерунда, Жупровица, как в очередной поговорке, она не тонет. Серьезная проблема, с которой пришлось столкнуться – это выживание в суровых детдомовских условиях. Здесь воистину царили дикие законы, законы стаи. Руководство плевать хотело на ребят, они занимались более важными вопросами, как бы с города выбить очередную матпомощь и справедливо распилить между собой. Ну, а воспитанники жили своей жизнью: старшие гоняли мелких, мелкие лупили себе подобных – авторитет нарабатывали, выслуживались перед старшими; наши слегка повзрослевшие девушки вовсю спали с сельскими, правда, тайком от своих детдомовских парней. Узнай те об этом, все… зажали бы сворой в углу и пустили по кругу, раз негодяйка так вероломно отдалась чужаку. Парни тоже особо не отставали, после школы бегали на заброшенный продсклад, там братва снабжала их травой, а те уж снабжали школяров из как бы благополучных семей. Законы бизнеса здесь постигались быстро. Девки давали взрослым дядям, чтобы взрослые дяди давали им на мороженое и ту же самую траву, а пацаны толкали траву, чтобы купить хотя бы б/у плеер.
И это оказалось не самой большой бедой нашего детдома, страшнее были внутренние разборки как между ребятами, так и между работниками и ребятами. В такие моменты все разбегались по своим комнатам как тараканы. Мелкие вообще сидели под одеялами и прудили на матрасы, а старшие нервно курили, высунув носы в форточки.
Да, разборки здесь были покруче любых боев без правил. Если детки разбирались между собой, неважно парни или девчонки, то клоки волос летели в разные стороны, зубы россыпью возлежали на коридорном линолеуме, гематомы украшали невинные детские мордашки, которые приходилось вскрывать в медпункте, иначе не рассасывались, а также разодранные бока, разбитые головы и прочие прелести. Победивший в сей схватке выходил хоть и без зубов, но счастливый, его сразу начинали уважать, бывалые даже слезали с подоконников, чтобы пожать руку и поделиться заветным бычком. А проигравший тихо зализывал раны, получая параллельно пендалей от сверстников.
