Но в один из дней зазвонил телефон, я как всегда подошла в надежде, что это Ника или мама, однако в трубке раздался голос незнакомого мужчины:
- Баталина Валерия? – спросил он металлическим голосом.
- Да, это я.
- Вас беспокоят из Городской больницы номер двадцать.
- Что случилось?! – у меня аж перехватило дыхание.
- Вы должны прибыть на опознание.
- Какое еще опознание? О чем вы говорите? – мой голос задрожал, а сердце готово было выпрыгнуть.
- По предварительной версии Анастасия Баталина и Дмитрий Баталин погибли в автокатастрофе, это же ваши родители?
Тогда я просто опустилась на колени и выронила телефон из рук, но этот голос продолжил говорить:
- Вам необходимо как можно скорее приехать и пройти данную процедуру. Алло? Вы меня слышите?
Еле-еле поднеся телефон к уху, ответила:
- Да.
- Тогда мы вас ждем.
И он повесил трубку. Я же сидела на полу, тело содрогалось от боли, из глаз полились потоки слез, в голове все зазвенело и казалось, будто сейчас провалюсь в самое пекло. Но через полчаса возникла мысль, а вдруг это вовсе не они? Тогда бросилась набирать их номер, но дома никто не отвечал, хотя в это время родители всегда уже были на месте, затем набрала Нике и сквозь слезы обо всем рассказала. Она тоже расплакалась, но мне хотелось услышать, что это неправда, что она знает, где они, а главное – живы, однако подруга ничего не ответила. В этот день рухнули все надежды, из меня будто бы высосали душу, а на месте зияющей дыры образовался тяжелый камень и заполнил собой все внутри.
Почему Вселенная так жестока к нам? Почему она настолько расчетливо и хладнокровно решает, кому жить, а кому умереть? В тот же вечер поехала на вокзал и взяла билет до Москвы. Завтра утром отбытие. На работе отпустили без проблем, вошли в положение, поэтому оставалось только очередной раз побросать вещи в чемодан и отправиться туда, где меня ждал мрак. Вот и закончилась нормальная жизнь, да и была ли она вообще? Сколько себя помню, все время бежала от неудач, скрывалась как можно дальше, но сейчас не уедешь и не скроешься, и самое ужасное, не изменишь случившегося, не повернешь время вспять. Моей маме было всего-то пятьдесят, отцу -пятьдесят три, разве такого конца они заслужили? И их дочери не было рядом, так как она продолжала спасать только себя. Наставления монаха не пошли мне впрок, я такая же, как и многие - эгоистка, не думающая о других.
Всю обратную дорогу не прекращала плакать, даже когда заканчивались слезы, продолжала рыдать в душе. Проводница, увидев мое состояние, отвела в свое купе и налила чая:
