Он ушел, а я долго не могла заснуть, ворочаясь и пытаясь осмыслить все, что он сказал. Но когда ночь овладела землей, и вокруг все стихло, я встала и вышла на улицу. Перед глазами бесконечно мелькали те ужасы, которые видела в деревне, представляла, как буду вынашивать детей для Эфина, много детей, а он будет появляться и насиловать меня из раза в раз. Тогда я села у шатра и закрылась руками, уткнувшись лицом в колени. Неужели я заслужила все это? Неужели такова цена за спокойствие моего отца? Нет, я не хочу такой судьбы, не хочу и не буду его жертвой. Пусть Эфин строит свою империю на крови и страданиях других. В этот момент в голове пронеслась мысль: «Бежать, только бежать!». Тогда я поднялась и вернулась в шатер, чтобы разбудить Лумею, она немедленно поднялась:
- Что случилось, госпожа?
- Тише, – я затушила свечу и заговорила шепотом. – Мы сегодня бежим отсюда.
- Как?
- Не задавай лишних вопросов, у нас мало времени, до восхода семь часов, поэтому надо торопиться.
- Но как же ваш отец?
- Плевать! На все плевать. Я не позволю, чтобы они издевались над нами. Нам придется обойти деревню, так как нужны лошади. Без них далеко не уйдем.
- Куда же мы направимся?
- В Тихие леса, я видела, они произрастают у той скалы, где на нас напал Карук, эти хищники водятся только там. Но до скал без лошадей не доберемся, так что придется рискнуть.
Лошади номаров паслись за первыми воротами, поэтому нам надо было обойти всю деревню, добраться до пастбища и взять пару коней. Мы быстро собрались и практически на цыпочках пошли в сторону запасных ворот, они ни кем не охранялись, так как Эфин был уверен, что мне не придет в голову бежать. Фарон также ни о чем не подозревал и спокойно спал. Добравшись до ворот, аккуратно сняли засов и приоткрыли створу, к нашему счастью они хорошо были смазаны и не издавали скрипа. Выйдя за пределы деревни, пошли вдоль забора, мы часто останавливались и прислушивались к происходящему вокруг, но кроме звуков спящих джунглей, ничего не слышали. Спустя какое-то время достигли конца деревни, но чтобы пройти к главным воротам и пастбищу, надо было пересечь широкий ров с черной водой, в которой плавало множество останков различных животных, источая зловоние. Однако, выхода у нас не было, и мы ступили в эту мерзкую жижу, шаг за шагом, погружаясь все глубже, пока вода не достигла уровня груди. Я держала Лумею за руку и чувствовала, как ее трясет, но она хорошо держалась и не издавала ни одного звука, хотя было видно, что хочет кричать. Перейдя ров, выбрались на берег и оказались как раз справа от ворот, часовые стояли спиной к нам и, видимо, спали, поэтому осмотрелись и тихо пошли в сторону пастбища, где паслись их лошади.
