Соединив все кусочки мозга, я принялась за череп.
— Лобная кость. Височная. Сошник. Решетчатая…
Так киллеры в фильмах-боевиках собирают только что смазанное оружие и под конец эффектно передергивают затвор. У черепа затвора не было, деревянные кости даже не щелкали, соединяясь, поэтому завершающим штрихом стало водружение на законное место глаз. Воткнулись они не очень ровно и смотрели теперь в разные стороны, но поправлять и смазывать впечатление от показательного выступления я не стала.
— Пожалуйста, — поставила собранный муляж перед леди Райс. — Ваша голова.
Назвать череп со всем содержимым просто черепом было бы неправильно.
— Моя пока еще у меня на плечах, — заявила целительница.
— На шее, — поправила я.
— И это замечательно, не находите?
Теперь она уже смотрела на меня, но не с удивлением, не с удовлетворением — с усмешкой, затаившейся на дне янтарных глаз.
— Что ж, мисс Аштон, вы приняты. Тем более, я уже обещала милорду Райхону, что возьму вас.
Сказать, что я почувствовала себя идиоткой — ничего не сказать. Леди Пенелопа неплохо позабавилась за мой счет.
— Приходите ко мне завтра, к девяти, — велела она. — Но не в лечебницу, а на кафедру. Закончим формальности с переводом и составим план подготовки и сдачи экзаменов по новым для вас дисциплинам. И вот, возьмите.
Поднявшись, она протянула через стол руку и вложила в мою ладонь деревянную бусинку неправильной формы.
— Что это? — спросила я.
— Гипофиз. Откатился к чернильнице, и вы его не заметили. Оставьте себе, на память.
От леди Райс я уходила в странных чувствах. Вроде бы все прошло по плану, и перевод на факультет целительства, и желание Оливера самому разобраться с моей проблемой с магией, но я совершенно не ощущала себя хозяйкой положения. Сложности только начинались. Как там говорила Сибил? Понадобится старание и упорство, а еще меня ждут испытания и опасности. Готова я к этому? Не думаю. Но разве у меня есть выбор?
Покинув кабинет леди Пенелопы, я попала в знакомый коридор и буквально через два шага увидела поблескивающую в свете газовых рожков табличку с именем доктора Грина. Дверь в кабинет заведующего была приоткрыта, и оттуда слышались негромкие голоса, мужской и женский. Но я не стала разыгрывать из себя героиню детектива и подслушивать, притаившись у стены, прошла мимо и выбежала в вестибюль, а затем на крыльцо и, лишь оказавшись на присыпанных снегом ступеньках, вспомнила о пальто. Чертыхнулась и припустила в сторону общежития, надеясь согреться на бегу. Или хотя бы не закоченеть — два раза за день было бы слишком.
