— Это ты меня спрашиваешь? — ухмыльнулся бог.
Нет, блин! Это был риторический вопрос!
— При общежитии есть буфет, — сжалился он. — И небольшая кухня, где тебе приготовят сэндвич или чашечку горячего шоколада.
Точно! Раздобыли же его вчера где-то Мэг и Сибил. И мороженое…
— Потом, — строго сказал бог. — Обсудим твои проблемы с магией, пока у меня есть немного времени.
— Немного? — я вскочила. — Снова бросишь меня и исчезнешь неизвестно куда?
— А у меня есть выбор? — будто обиделся он. — Кое-кто, не буду показывать пальцем, придумал для Трайса единую мировую религию. Единую! Для целого мира. Для людей, эльфов, гномов, гоблинов — для всех народов. И кто-то действительно верит. И молится. А молитву истинно верующего не услышать невозможно. Это… как многоканальный телефон, и тебя вызывают сразу по всем линиям. Можешь себе представить?
— Нет, — призналась я честно. — А нельзя игнорировать звонки?
— Если ерунда какая-нибудь, то можно и пропустить. А если что-то важное…
— Я на полигоне тебя звала, — высказала я ответную претензию. — По-твоему, это было неважно?
— Важно, наверное, — пожал он плечами. — Но тут дело в другом. Ты звала. А они, — он обвел рукой комнату, словно весь мир, — молятся. Они в меня верят, по-настоящему, понимаешь?
— А я?
— А ты — нет. Ты знаешь, что я есть.
— Но и верю тоже, — возразила я.
— Нет, — упрямо покачал головой бог. — Знаешь. Когда в меня верят, я чувствую.
Повисло неловкое молчание. Второй раз за день мне стало нестерпимо стыдно, и второй раз я не смогла извиниться. Наверное, между “мне стыдно” и “я раскаиваюсь” такая же огромная разница, как между верой и знанием.
— Трудно быть богом? — спросила я, первой не выдержав тишины.
— Да нет, — Мэйтин улыбнулся, на глазах превращаясь в знакомого беспечного мальчишку. — Привык уже. Да и родня помогает.
— У тебя есть родня? — удивилась я. — Получается, ты… не единственный бог на Трайсе?
Он поглядел на меня и скорбно вздохнул: мол, что с тебя, недалекой, взять.
— Ты же сама обо мне написала: “Верховный бог Трайса”. А раз я — верховный, само собой должны быть другие, не такие… верховные.
Память Элси молчала.
— Аштоны не слишком религиозны. Лорд Арчибальд поклоняется богу прогресса и вместо свечей в храме скупает акции железнодорожных и пароходных компаний. Леди Аштон посещает службы лишь по большим праздникам — это одна из ее обязанностей, как дамы из высшего общества. А их дочь… ты лучше меня заешь.
— Это плохо? — спросила я, услышав в его словах грустный укор.
