Бэнан охватил ее бедра, приготовившись поднять на стойку, когда его мобильник завибрировал в кармане.
Прервать поцелуй было труднее, чем он мог себе представить. И когда он открыл глаза, то увидел, что глаза девушки закрыты, а губы припухли от его поцелуя.
Медленно ее веки приоткрылись и темный взгляд встретился с его. Желание, отражавшееся в ее глазах, заставило его яйца сжаться от стремления полной, чистейшей потребности.
Он мог прекратить целовать Джейн, но не был готов выпустить ее из своих рук. Бэнан полез в задний карман и вытащил мобильный.
— Да? — рявкнул он в трубку.
После небольшой паузы на другом конце линии, Елена проговорила:
— Хм ... все в порядке?
Он вздохнул, а затем ему захотелось выругаться, когда Джейн отодвинулась от него, выйдя из его объятий.
— Да, — ответил он Елене.
— Джейн казалась ... ну, встревоженной, когда мы уходили с работы. Я хотела узнать, говорил ли ты с ней?
Говорил? Нет, Бэнан не помнил слов. Однако поцелуй он помнил очень хорошо. Мужчина все еще мог ощущать ее вкус на своем языке, по-прежнему чувствовать исключительный аромат, присущий только Джейн.
— Бэнан? — позвала Елена.
Он не мог отвести взгляд от Джейн, когда отвечал:
— Мы только что добрались до ее квартиры. У нас не было ни единого шанса поговорить.
— Позвони мне позже, — попросила Елена, закончив разговор.
Бэнан отложил телефон и не знал, что сказать Джейн. Он не собирался целовать ее. Как не планировал и то чувство притяжения, которое испытывал к ней.
Это вызывало недоумение и сбивало с толку. Но было абсолютно удивительным.
Ему было мучительно тяжело, однако, все о чем он мог думать — это как снимает ее красное платье, обнажая атласную кожу, чтобы видеть и ласкать ее. И целовать.
Во имя всех святых, он хотел целовать каждый дюйм ее тела, по крайней мере тысячу раз.
Джейн облизнула губы, и мужчина проглотил стон, представляя себе, как эти невероятно пухлые губки обхватывают его член.
— Я ничего не нашла в кабинете Ричарда, что было бы из ряда вон выходящим или что имело бы отношение к Дреаган, — сказала она, не глядя на него.
Не следовало ей этого делать. Ее застенчивость побуждала его снова схватить ее в свои объятия. Уложить на спину и пробежаться рукой по груди, оценивая ее вес, затем подразнить соски.
Будет ли она стонать или кричать от удовольствия? Банан хотел знать, должен был знать.
Он схватился за стойку, чтобы не прикоснуться к ней.
— Рис ничего не нашел в доме Арнольда. Это не очень хорошо.
