Поддавшись порыву, я хватаю её со столика в прихожей и нахлобучиваю себе на голову. Возможно, она создаст подходящий для похода в галерею искусств образ. И это будет чертовски удобней, чем Патти, от которого все сильнее и сильнее зудит верхняя часть головы, на которой постепенно отрастают новые волосы. С огромным облегчением я оставляю парик дома. Он мирно сидит на столике в прихожей, умело притворяясь длинношерстной морской свинкой, и дожидается моего возвращения.
Я восхитительно провожу время в Национальной Галерее, разглядывая различные натюрморты голландских живописцев – из фруктов, овощей, цветов, тарелок, ваз и вообще чего угодно, что можно разместить на столе. В основном я именно это и ожидала увидеть, за исключением того, что они, кажется, восхищаются несовершенством. Им нравится рисовать пестрые пятна на боках персиков или яблоки с червоточинами, или цветы с порванными лепестками. Каким-то образом это делает их более живыми. Но лучшим моментом моего визита становится магазин, в котором я покупаю открытки, чтобы продемонстрировать мисс Дженкинс мой рабочий процесс, как и требуется.
После быстрой прогулки по углу Трафальгарской площади, я попадаю в Национальную Портретную Галерею, в которой, как оказалось, сейчас проходит выставка работ фотографа Ричарда Аведона. На рекламных постерах – потрясающие портреты сильных, волевых лиц. Я не могу позволить себе билет на выставку, но покупаю пару красивых открыток. На одной из них изображена осовремененная принцесса с нарциссами в волосах, расположенными так, будто они подвешены вокруг её головы, как цветы на обоях позади девушки. Я влюбилась в этот эффект.
Я продолжаю думать об этом по пути к станции метро Чаринг-Кросс. На самом деле я вынимаю открытку из бумажного пакета, чтобы взглянуть на неё ещё разок, когда внезапный порыв ветра сдувает папину шляпу с моей головы и уносит прямо на дорогу передо мной. Я бросаюсь вперед, чтобы поймать её, когда чьи-то сильные руки возникают словно из ниоткуда и удерживают меня на месте. Огромный ярко-красный Лондонский двухэтажный автобус проносится мимо, буквально в нескольких миллиметрах от меня.
О, мой бог. Я чуть не погибла, спасая шляпу.
Я оборачиваюсь, чтобы поблагодарить руки, которые только что спасли мне жизнь. Они принадлежат бизнесмену в полосатом костюме, который одаряет меня очень странным взглядом. Может быть, именно так люди смотрят на тебя, когда знают, что благодаря им ты остался в живых. Я ошарашено пялюсь на него в ответ, и, после неловкой паузы, он отходит в сторону, в то время как другой автобус проезжает мимо, превращая папину шляпу в блинчик.
