Теперь парень изредка бросал на меня взгляды и улыбался, а у меня от его улыбки дух захватывало, а пальцы щелкали и щелкали, то приближая, то отдаляя изображение. А он вдруг крикнул мне, положив молоток и вытирая лицо о плечо:
— Фотки потом покажешь?
Я усмехнулась, опуская руку с фотоаппаратом.
— Как-нибудь покажу.
— А вблизи пофоткать не хочешь. С яхты в воде рыбу видно.
— Высоко здесь. Как я спущусь?
— Прыгай — я поймаю.
Он подошел к забору, разглядывая меня снизу. Порыв ветра приподнял платье и я удержала подол рукой, прижимая фотоаппарат к груди.
— Мне и тут неплохо.
— Боишься?
— Да.
— Меня? — снова усмехнулся и я вместе с ним.
— Нет. Высоты боюсь.
Засмеялся, а у меня дух захватило. Невероятная улыбка. Так нельзя улыбаться. Такие улыбки надо запретить законом. В уголках темных глаз морщинки появились и между сочных губ зубы сверкнули белые, ровные.
— Точно поймаешь?
— Точно поймаю. Слово даю.
— С чего бы мне тебе верить?
— Ни с чего. Верить никому нельзя. А вот рисковать интересно.
Очень интересно. Особенно если учесть, что я никогда в своей жизни не рисковала. И внутри появился вот этот бунтарский дух противоречия. Возможно, настал момент, когда я все же могу делать так, как хочу я. А я хочу? Даааа. Я безумно хочу.
— Ну если слово даешь…то лови. Главное фотоаппарат.
— Я вас обоих поймаю. Прыгай.
Наверное, только в семнадцать можно быть настолько безрассудной. Сейчас бы я…Сейчас бы я тоже прыгнула. Но уже по другой причине. И даже не с забора…а в бездну вместе с ним…
Он и правда поймал. Очень легко. Словно всю жизнь только этим и занимался. Ловил идиоток, которые прыгали к нему в бездну. Есть такой тип парней, мужчин на которых посмотришь один раз и сразу понимаешь, что они опасные. Опасны тем, что женщины от них тут же сходят с ума. И даже понимаешь, что их много этих женщин. Самых разных. Ты это чувствуешь и в семнадцать, и в двадцать, и в сорок. А ты в их числе. Потому что в принципе ничем не отличаешься. Его взгляд. Пронзительный и темный. Не цвет глаз, а именно взгляд. Бывают светлые, от них тепло внутри становится, а у него темный от которого становится жарко.
Вблизи его глаза казались небесно-голубыми, прозрачными. Наверное, солнце так в них отражалось. А я смотрела и мне показалось, что пауза растянулась на вечность. Статичность снимка ни на секунду не могла передать его мимику, движение губ, взгляд, голос. Снимок ничто в сравнении с живым человеком.
— Как тебя зовут, фотограф? — спросил он и убрал волосы с моего лица, а я тут же отшатнулась назад, поправляя платье.
