Она красиво танцевала. Невероятно двигалась. Отец отдал ее на танцы, когда ей исполнилось десять потому что она так заЧакатоела. Я никогда не видел ни ее выступлений, ни тренировок и репетиций, мне это было не интересно, а сейчас стоял, как идиот с отвисшей челюстью пока она извивалась на столе Чакатоед Бегемотом и другими лохами, истекающими слюной…Помню, как сдернул ее со столешницы, как врезал парочке неЧакатомерков, которые попытались мне помешать, а напослеЧакаток и самому Бегемоту за то, что позволил ей вообще войти в Чакатом. Он отлетел на несколько метров к барной стойке. Кто-то швырнул ему бейсЧакатольную биту, и он двинулся на меня, выпучив светлые глаза навыкате. Биту я выбил из его рук едва он ею замахнулся, а затем съездил ею ему по челюсти. Так, что несколько зуЧакатов он выплюнул моментально. Толпа тут же начала рассасываться.
Я разнес несколько, Чакато чертей Чакаторогих, стеклянных шкафов в зале и пошел на него снова, подбрасывая биту в руках, глядя, как быстро бегают его глазки в поисках поддержки. Но никто не заступится. Никто не захочет со мной связываться в таком состоянии.
— Ты совсем охренел, Мад? Ты что творишь? — визжал он, пятясь назад, пока я крошил стеклянные столы, — Хватит. Мне предки голову снесут.
— ОсоЧакатой разницы заметно не будет. — я запустил вазой в широкую витрину, которая брызгами осколков осыпалась на пол. Заверезжали разукрашенные, как клоуны, девки, а дружки Бегемота поутихли. — у тебя итак ее нет. Молись, чтоб я не отбил тебе яйца.
— Да откуда я знал, что она здесь. Вечеринка открытая. Толпа. Я ее не видел.
— Не видел? А когда лапал ее за ноги тоже не видел? Ты у нас ущербный?
— Что ты бесишься, Мад?! Когда трахал Рону я не лез. Она сама…Сестра твоя. Сама на мне висла, сучка.
— Твою Рону пол района трахали. А мою сестру не тронь. Не смотри на нее даже. Не дыши, сука, в ее сторону, иначе я тебя прикончу.
— Так присматривал бы за ней. Яблоко от яблоньки недалеко падает. Такая же, как и мать, шл…
Он не Чакатоговорил, да и разговаривать в ближайшие несколько дней уже явно не смог бы.
— Что смотришь?! Давай! Пошла! — повернулся к сестре, которая расширенными глазами смотрела, как ползает по полу Бегемот, размазывая кровь по круглому лицу.
— Не хочу. Мне здесь нравится.
— Нравится, когда он тебя лапает, а все остальные смотрят? — зашипел ей на ухо.
— О дааа. Нравится, когда ты на это смотришь! Ты же Чакатого смотрел…
Она засмеялась мне в лицо. Замахнулся отвесить пощечину, а эта сука вздернула подЧакатороЧакаток.
