принадлежит только мне. Это сладко-горькая пытка, отчаянность, чтобы все знали, что
она под запретом, но все равно хочется быть единственным мужчиной, который может
слышать ее звуки.
Я сжимаю ее волосы в кулак, разворачивая ее так, чтобы я мог поцелуем заглушить
ее звуки. Я агрессивен с ней, но она отвечает, тает от моего прикосновения и позволяет
мне владеть ей. Она движется быстрее, и ее стоны становятся громче. Она так близко к
оргазму, ей просто необходима небольшая помощь. Я беру в рот ее сосок, сосу один из
мягких розовых бутонов и немного прикусываю.
Дополнительное давление — все, что ей нужно, и ее девственная киска кончает в
первый раз. Я так горжусь ей, как она извивается на мне, сжимаясь вокруг моего горячего
члена. Ее сжатий и криков достаточно, чтобы, наконец, разрешить моему члену
освободиться. Я изливаю свое семя в ее тело, позволяя ему течь так глубоко, как только
возможно. Ее пульсация замедляемся, и я сжимаю ее волосы немного сильнее.
— Высоси все своей киской до последней капли, милая.
Она сжимает меня, и я чувствую, как сперма вытекает из моего члена. Когда не
осталось ни одной капли я ласкаю ее спину, скользя вверх и вниз легкими движениями.
Есть так много, о чем мы должны поговорить, но я не хочу нарушать этот момент. Я
никогда не чувствовал ничего настолько сильного и прекрасного за всю мою жизнь.
Я мягко целую ее щеки и глаза, прежде чем она кладет голову на мое плечо. Я все еще
твердый, как камень, в ее киске и у меня нет желания выходить из нее в ближайшее время.
Если бы я мог оставаться в ней весь день, я бы это сделал.
Ее руки обвиваются вокруг моей талии, пока я глажу ее. Я начинаю бормотать что-
то ласковое, прежде чем понимаю, что она задремала.
— Отдохни, дорогая. У нас есть много тем для разговора.
Глава 11
Кеннеди
— Я не могу пошевелиться, — стону я в попытках перевернуться на моей стороне
кровати. Мои ноги запутываются в простынях, когда я вижу, как Мейсон выходит из
ванной в спальню. Полотенце обернуто вокруг его талии, и улыбка расплылась на лице.
Улыбка не сходила с его лица весь день. Так он выглядит моложе.С его крепкого
теластекают капли воды. Каждый раз, когда я вижу его, я вспоминаю, какой он большой.
Он выглядит еще больше без своего костюма. Или, может быть, это потому, что теперь я
могу видеть все жесткие линии и кубики его тела.
Его безразличие исчезло, оставив только Мейсона, который не может держать свои
руки подальше от меня. Или, может, это я не могу держать руки подальше от него. Я
