— Как часто ты ходишь к нему?
— Дважды в неделю. И я должен ходить как минимум милю каждое утро. Думаю, скоро он заставит меня начать бегать.
— Что на самом деле случилось? — спрашивает она.
К тому времени как мы добираемся до кафе, я говорю:
— Позволь мне взять напитки, и тогда я тебе все расскажу.
Через пять минут мы сидим за столиком, держим кофе, и я говорю:
— Это произошло еще в конце февраля. Мы были в патруле. В принципе, нам нужно было просто выйти и принять на себя огонь. Ездить мимо, пока кто-то в нас стреляет, быстро реагировать и отстреливать плохих парней. По крайней мере, в теории.
Она кивает, поощряя меня продолжать.
— В любом случае, мы были в небольшой деревне, в трех милях от порта отгрузки.
— Порта отгрузки? — спрашивает она.
— Извини. Передовой операционной базы. Помнишь Порт Апачи? Это где ты берешь небольшую часть армии, высаживаешь ее на вражеской территории и даешь им вычистить все вокруг.
Она откидывается назад, шокированная скорее моим тоном, чем моими словами.
— В любом случае, деревня была в трех милях от него, и все это время мы шли. Это должна была быть наша территория, но, как и все, это было относительно. Атака означала, что на нас не нападали каждый день, а может только раз в неделю. Мы давали детям конфеты и были уверены, что они не убьют за это и не будут тайно подкладывать гранаты.
На ее лице появилось печальное выражение. Почти жалость.
Я не нуждаюсь в ее чертовой жалости. Я наклоняюсь вперед и говорю: — Послушай, чтобы ты не делала, никогда меня не жалей. Я не хочу видеть это выражение на твоем лице, понятно? Это делает меня чертовым победителем лотереи, понятно?
Ее глаза расширяются, и она кивает.
— Тем не менее… на нас совершили налет в тот день. Один из продавцов… ну, это не важно. Этот парень, по сути, бегал со своей тележкой по дороге, продавая нам разные вещи или водителям, проезжавшим мимо. Возможно, зарабатывал пятьдесят центов в день. Думаю, он понял, что мог бы зарабатывать больше, работая на талибов, потому что он задержал нас в тот день, рассказывая нам какую-то ерунду про повстанцев, покидающих местность. А он знал, куда они собирались передвигаться и тому подобное. В конце концов, мы прикончили его, но это дало плохим парням достаточно времени, чтобы устроить засаду на пути к порту.
— Так…что случилось?
— Я немного помню. Мы проехали полпути, когда мой хамви[12] наехал на бомбу. Мой друг Робертс был за рулем, и взрыв пришелся на его сторону. Все произошло быстро и неожиданно. Я ничего не видел, ничего не слышал, а потом все исчезло. Я проснулся в Германии через три дня, очень повезло, что я остался жив. Осколок задел большую часть моего бедра и икроножные мышцы. У меня постоянно звенело в ушах. И… ну, я провел долгое время в больнице, сначала в Германии, а затем, после того как меня там стабилизировали, меня перевели в больницу Уолтера Рида в Вашингтоне.
