- Найдем!
Капитан и Седой стояли друг против друга и так размахивали руками, что задень они случайно один другого, - и потасовки не миновать.
- Кончайте! - вмешался Пират и встал между ними. - Кажется" решили: тайна! И Димо подтвердил, и в устав записали...
- Ладно... - пожал плечами Капитан.
И они побрели дальше Все так же молча, понуро опустив головы.
Еж забыл о конфетной обертке, которая досталась Султану, смех уже не душил его. Великая надежда - ремзавод - рухнула. Ну что стоило директору сказать: "Прекрасно, ребятки! Сколько вам надо досок?" А он - конфетки!
Капитан нервно кусал губы. Тайна! Красиво, романтично, но неудобно. Если бы не тайна, не стали бы им предлагать кирпичи да черепицу. Если б не тайна, наверняка бы раздобыли в красильне несколько банок масляной краски. Вот построят корабль, надо будет его красить, а чем? Где взять краску? У Донки отец - директор красильни!
Дома и на улице, утром и вечером Капитан непрерывно ломал голову: где бы что раздобыть? Ни одного прохожего не пропускал: прикидывал, кто и чем может помочь. Чертежи от адмирала могут прибыть со дня на день, а они все еще с пустыми руками. И еще одна забота: Мичман. Что-то он подмазывается к Пирату и Седому. Ах да! Теперь ведь все заодно против девчонок.
Как всякий обиженный, Капитан заблуждался. Нет, Мичман вовсе не подмазывался ни к пиратам, ни к кому бы то ни было. Мичман был верен уставу. Ребята выработали судовой устав, общий для всей команды корабля. Сами сочинили его у Пирата во дворе. Друг с другом не драться, свято хранить тайну, подчиняться решению большинства. По предложению Пирата Капитан остался капитаном, а остальные составили корабельный совет. Купили тельняшки и быстро позабыли о том, что раньше разделялись на пиратов и моряков.
При составлении устава разгорелся спор, называть ли друг друга по прозвищу или по имени. В разгаре спора Торпеда заявил:
- Я никого по прозвищу звать не буду, но вы зовите меня Торпедой. Помните, как я взял одиннадцатиметровый штрафной? Разве я тогда не бросился, как торпеда?
- Верно! Правильно! И меня тоже зовите Мичманом - мне так привычнее.
В результате все сохранили свои прозвища. Тогда Ваню, шмыгнув носом, попросил:
- Мне тоже придумайте какое-нибудь прозвище! Это было не так-то просто.
- Юнга, - предложил Мичман.
- Не хочу - юнга Я ведь уже старший матрос?
- Малявка!
- Плакса!
- Хвастунишка!
- Нет, нет, погодите! Придумал! Дрезина!
Было совершенно ясно, что ни одно прозвище не подходит. Ребята продолжали искать, и хотя от некоторых предложений у Ваню наворачивались слезы, он терпеливо ждал. Один только Капитан ничего не предложил. Не потому, что ему ничего не приходило в голову. Он знал: стоит ему произнести слово "карамелька", как все сразу подхватят. Но он молчал.
