Пират сказал:
- Пусть я онемею, если проболтаюсь!
Пейчо:
- Клянусь в вечной верности!
Ваню с бьющимся сердцем лихорадочно придумывал самую лучшую клятву, но, когда очередь дошла до него, повторил слова Султана:
- Тайна до сырой могилы.
Капитан положил руку последним, сказал твердо и ясно:
- Кто выдаст, пусть останется без друзей!
Пирамида рук качнулась - вниз, вверх.
За окнами сияло майское солнце.
Ваню взял миску с печеньем, обнес всех по очереди. Аккуратно поставил миску на место, взял и себе кусочек и уселся на половике у самой кровати Капитана. Взяв печенье в рот, поднял всамделишный, только маленький кораблик, сунул его в коробку и бесшумно захлопнул крышку. Все молча жевали.
Минуту спустя Ваню вдруг спросил:
- А бате Димо? Скажем?
- Верно, как с ним быть?
Капитан с Пиратом снова обменялись взглядами,
- Скажем. Он нам поможет,
- А если не захочет?
- Ладно тебе, как это не захочет! - возмутился Юнга. - Играет же он с нами в футбол?
- Ваню, Ваню-ю-ю!
Ваню даже побледнел. Чувствовалось, что он готов юркнуть под кровать.
- Ваню-ю-ю!
- Чего? - прокричал он в окошко.
- Давай-ка сходи за хлебом, душечка!
- Ладно, потом, - попытался Юнга хоть ненадолго продлить свое пребывание в такой славной компании.
- Поторопись, моя булочка.
- Иду! - взревел Ваню, готовый расколотить витрину кондитерской, откуда мать почерпнула все свои нежные сравнения. За "булочкой" обыкновенно следовали "рахат-лукумчик", "бисквитик", а под конец шел "батончик ты мой шоколадный".
Юнга обернулся к честной компании и жалостливо проговорил:
- Надо идти.
Вздохнул.
Он взял картонную коробку и двинулся к двери с таким унылым видом, что всем стало жаль его.
- Нет, это не жизнь! - сказал Еж, когда Ваню вышел.
А Султан грустно сжевал еще одно печенье.
Внезапно дверь отворилась. Ваню, встревоженный, запыхавшийся, прижал палец к губам и прошептал:
- Ш-ш-ш! Бабы идут!
Первой вошла Лиляна. Она приходилась Капитану двоюродной сестрой и держалась как дома. Физиономия Мичмана стала похожа на выжатый лимон. Румяна улыбнулась Султану мило и скромно, но Султан сделал вид, что вообще ее не замечает. Девчонок становилось все больше. Донка с Росицей вошли, держась за руки. Маргарита. Лена...
Лена, спрятав руки за спину, нервно сжимала две веточки роз. Укололась о шип, вытянула уколотый палец. Вообще-то розы принесла Лиляна, но получилось так, что в последний момент они оказались у Лены. Она не смела взглянуть на Капитана. Почему все молчат? И чего это Мичман и Петька-Седой смотрят на нее с неприязнью?
