- Ты - счастливый сукин сын, тебе повезло, что я ушел в отставку и не против поработать над улучшением твоего дома, - улыбнулся Калеб.
Правда же заключалась в том, что было бы неплохо занять голову чем-то, кроме мыслей о Шарлотте под ним, разводящей свои прекрасные, округлые бедра, чтобы он мог видеть ее киску. Потрогать ее. Попробовать. Он не сомневался, что у нее никого не было с самого развода, и был готов сыграть на ее желании, вызванном воздержанием, если придется. Но сначала он бы предпочел обнять ее, укрепить доверие между ними, заставив ее чувствовать себя комфортно и счастливо. А затем он заставит ее выкрикивать его имя.
- Даже знать не желаю, о чем ты думаешь, - Хантер притворился, что вздрагивает, а затем бросил ему ключи.
Калеб поймал их одной рукой и дал сыну подзатыльник другой.
- Болван. Я помогу тебе с одним условием.
- Валяй.
- Не говори с Катой насчет ее матери. Я думаю, что... У меня есть идея.
* * *
- Можно тебя на минуту, Шарлотта?
При звуке голоса Калеба Эджингтона позади нее – как он смог подобраться так бесшумно? – она вздрогнула. В животе взвились бабочки, которых она не ощущала с самой юности, и ей не нравилось, какой женственной он заставлял ее себя чувствовать. Его голос всегда был низким и наполненным желанием. Он плохо скрывал свои чувства. Хотя, она не думала, что он вообще пытался.
Несмотря на то, что она боролась с пневмонией два года назад, она никогда не забывала, как проходило ее выздоровление. Хантер и Ката, поженившись, забрали ее из дома бывшего мужа, который плевать на нее хотел, и привезли к Калебу выздоравливать. Он повсюду носил ее на руках, просто сгребая в объятия, чтобы отнести в спальню наверх, а потом вниз на кухню, чтобы поесть. Она не была хрупкой женщиной, так как же этому мужчине удавалось обращаться с ней так, словно она ничего не весила?
Калеб прочистил горло, вырывая ее из мыслей и возвращая обратно в реальность. Она оглянулась через плечо. Хотя он молчал, но взгляд его голубых глаз на покрытом шрамами лице почти заставил ее сдаться. Шарлотта прерывисто вздохнула. Правда заключалась в том, что она в долгу у него за его грубоватую заботу во время ее выздоровления. Да, она делала для него выпечку и подарила ему некоторое преимущество перед остальными, но она нарочно оставила все на крыльце, когда его не было дома.
Потому что он, как и в первую их встречу, заставлял ее кровь бежать быстрее. И приводил ее в ужас.
Глубоко вздохнув и набравшись мужества, она повернулась и подняла взгляд выше, выше и выше, чтобы встретиться с глазами Калеба. Даже в полутьме парковки, освещенной только редко стоящими тут и там фонарями, Калеб все еще выглядел как воплощение ее фантазий. От этого всевидящего взгляда нигде не спрятаться. Обтягивающая футболка свидетельствовала о его ежедневной многомильной пробежке. Бугрящиеся мышцы на руках показывали, что он не терял время впустую, словно доказывая, что в действительности возраст – всего лишь цифра. Он выглядел также хорошо, как ребята вдвое младше него.
