Вытащил я его из кустов, плюнул, и повесил на дерево. Хрясь — и немаленькая тушка закреплена на дереве, несложно заметить и сложно достать. А то ведь неудобно, гада такого тяжёлого, на шее тащить. Да и кровь на меня стекает…
Поскрёб я засыхающую кровь на чешуйчатой коже, сплюнул от досады, и стал вынюхивать в округе воду — смыть с себя всё это.
Воды в округе много — а что поделать, болото… Короче говоря, отмылся, отряхнулся, и отправился обратно к кабану — забирать добычу.
Только вот когда я вышел на ту площадку, где меня нашли спасители — голова странно закружилась, а ещё через пару шагов мне на голову будто кастрюлю одели — да врезали по ней от души… Упал я уже в серой галлюцинации… Собственноручно раскопав все свои сегодняшние косяки, этим самокопанием умудрился довести себя чуть ли не до уныния. Ну где вы видели унылого оборотня?! А я вот видел. В зеркале.
Александр, он же Шики. Сон… И встреча
Даже столь странные дни, как этот, имеют свойство заканчиваться. Организовав какие-никакие условия, люди и нелюди стали готовиться к ночи. Несколько… существ, не особенно нуждавшихся во сне, вызвались добровольцами в ночную стражу; большинство же пыталось обеспечить себе хотя бы минимальные удобства для ночлега. Палатки, спальные мешки или ещё что-то подобное нашлись у единиц, в основном у гномов. Что-то попытались сделать братья-алхимики — к слову, младший, который в доспехе, как раз вызвался сторожить — но ничего лучше, чем большой навес и пара рулонов странноватой грубой ткани, они сделать не сумели. Одна из эльфиек потребовала «чего-нибудь приличного», но в результате только разозлила старшего, Эдуарда. В результате алхимик вообще отказался продолжать работу…
Кто-то устроился в автобусе — том, который парил, чешуйчатый выглядел слишком уж… подозрительно — пара магов нарисовали какие-то узоры и устроились прямо в них… Худо-бедно, но народ засыпал. Сашка был одним их тех, кто устроился в автобусе, заблаговременно заняв широкое заднее сиденье. Грубая ткань, произведённая алхимиком, не слишком хорошо заменяла подушку и одеяло, но на безрыбье… В конце концов ему всё же удалось заснуть.
Мелодичный звон… Парень повернулся на звук. Впереди, глядя на него, стояла чёрная кошка с бантиком и бубенчиком на шее.
— Лен?.. — произнёс Шики. Кошка отвернулась и неспешно побежала вперёд; парень двинулся за ней.
Ещё немного, и дорожка раздвоилась. Левая ветка вела к окружённому высокой оградой старинному особняку; Шики узнал усадьбу Тоно. Правая же вела к многоэтажке, в которой жил Сашка… Лен сидела на развилке и вопросительно смотрела на парня.
