Дуняша, служившая горничной в доме, отвечала взаимностью, но против опасной связи восстал отец. Воспользовавшись отсутствием сына, продал девушку донскому казаку. Это едва не свело в могилу восемнадцатилетнего поэта. В жестокой горячке слёг, а едва оправившись, бросился разыскивать возлюбленную. Безуспешно... По слухам, несчастная умерла от тоски.
Не с тех ли пор поселилась в его сердце печаль? Печаль и страх перед венцом, а также перед лёгкими связями... К последним Кольцов относился особенно строго. Едва заходила о них речь, как поэт уступал место моралисту. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть его ответное письмо сестре Анисье, написанное в тот же день, что и исповедальное послание Белинскому, где застрявший в Москве поэт жалуется на сковавшие его усталость и равнодушие.
Письмо самой Анисьи к брату не сохранилось, но из его ответа явствует, что сестра поведала брату о печальной судьбе некоей Вари, и брат этот рассказ принял близко к сердцу. «...Злой дух погубил бедную Варю, и она, не имевшая в груди нравственного долга, погибла навсегда».
Это как раз тот случай, когда поэт смолк и вещает моралист:
К.П. Степанов. Письмо. 1893 г.
«Бедная Варя – если не вспомнила, то скоро вспомнит мои слова! Я говорил ей ещё их вовремя; но, видно, не было у ней в душе чувства понять их».
Слова? Какие слова? И когда это – вовремя? Уж не к ней ли, не к таинственной этой Варе, обращены стихи, в первых же строках которых упоминается о «преступных наслаждениях», о «сладострастии без любви», об опасности пути, на который вступила адресат стихов? «Ну что ж, – не без язвительной горечи вопрошает автор, – далеко ли этот путь пройден?»
Под стихами стоит дата: 10 сентября 1839 года, московское же письмо сестре писано 10 января 1841 года, то есть минуло ровно год и четыре месяца – срок более чем достаточный, чтобы до конца пройти гибельный путь. Если, конечно, в стихах и в письме речь идёт об одной и той же женщине.
Об одной... О Варваре Григорьевне Лебедевой, в девичестве Огарковой...
Кольцов знал её с юных лет и даже посвящал ей стихи. Именно к ней обращено «Послание В.Г.О.», написанное весной 1829 года, когда душевное потрясение из-за потерянной навсегда Дуняши ещё не улеглось. Стихотворение скорей шутливое, нежели любовное; поэт улыбается – наконец-то улыбается! – жизнь и здоровая крепкая порода взяли-таки своё, и пусть страсти нет (по-прежнему Дуняша царствует в сердце), но он откровенно любуется статной, полной огня юной красавицей.
