Он стал иногда поздно приходить домой, сперва оправдывался со смехом: ребята на заводе уговорили пойти с ними в клуб, и Лера обижалась на него, а потом прощала. Но он все чаще являлся позже обычного, иной раз даже навеселе, и в ответ на ее сердитые расспросы отвечал почти резко:
— Отстань, Лера, надоело, я не маленький…
Лера плакала, приходила на работу с опухшими от слез глазами, но не жаловалась, если кто-то спрашивал, почему такая скучная, коротко отвечала:
— Ничего. Голова болит…
А потом произошла крупная ссора. И ссора эта имела последствия, которые ни Лера, ни, пожалуй, Виталик, никак не могли предвидеть.
Все началась с того, что Маша Половецкая сказала Лере:
— А я вчера твоего видела.
— Да? — рассеянно отозвалась Лера. — Ну, и что с того?
— Шел по улице, — продолжала Маша с видимым наслаждением, — под ручку с одной блондиночкой…
— Врешь!
— Нет, не вру. На шее у него красный в синих разводах шарф. А кепку с широким козырьком аж на нос натянул…
Это звучало уже убедительно. Лера поняла: Маша не врет. Красный в синих разводах шарф появился у Виталика недавно — подарила на день рождения старшая сестра, а модную кепку с широким козырьком он сам купил у командировочного из Москвы.
Однако Лера не хотела сдаваться.
— Ну и что, что под ручку? Наверно, с сестрой шел.
Маша засмеялась:
— С сестрой? Будто я не понимаю, как с сестрой, а как с кем-то другим ходят!.. И эта девчонка вроде тебя, ей лет двадцать. Или двадцать один. Что скажешь?
— Ничего не скажу.
Лера отвернулась от Маши. Высоко подняв голову, прошла мимо. Старалась не показывать вида, что больно, в самое сердце ударили слова Маши.
«С блондинкой? Кто же это такая?»
Вчера он опять пришел поздно, сказал, что в их цехе было собрание, а она не стала допытываться. Но, очевидно, никакого собрания не было.
Она едва дождалась конца смены и поехала домой. Всю дорогу, сперва в трамвае, потом в автобусе, думала, как начать разговор с ним. Выбирала самые что ни на есть ядовитые слова. Наконец решила: «Ничего не скажу. Просто спрошу спокойно: «У тебя когда еще будет собрание?» Что он ответит? Как поглядит на меня?»
Она вбежала по лестнице, открыла своим ключом дверь. Виталик был дома, сидел с матерью на кухне.
Свекровь сказала:
— Вовремя пришла. Садись ужинать…
Лера чувствовала, свекровь не любит ее, но ради Виталика старается быть с ней ласковой. Однако ей эта ласковость не всегда удавалась. В улыбке свекрови, в каждом взгляде, устремленном на нее, Лере чудилась с трудом скрываемая неприязнь.
