На заре ты ее не буди.
На заре она сладко так спит…
Нередко являлась домой поздно. Зажигала свет и подолгу разглядывала себя в зеркало. От нее пахло вином.
Лера притворялась спящей, но из-под ресниц следила, как мать поворачивалась перед зеркалом то одним боком, то другим и загадочно улыбалась самой себе…
Но как же мгновенно она гасла и тускнела, когда кончалась «любовь»! Лера не знала, куда деваться от вздохов и жалоб на распостылую жизнь, ей не хотелось идти домой, и она старалась подольше задержаться в школе.
Потом появлялся новый ухажер, и мать снова оживала.
Ксения Герасимовна как-то сказала Лере:
— А ты ведь неправа…
— Почему же?
— Ты осуждаешь мать, потому и неправа.
Лера угрюмо пробормотала:
— Сколько так можно? Она уже старая!
— Сорок лет еще не старая.
— Старая, — упрямо повторила Лера.
— Она еще жизни-то настоящей не видела, — сказала Ксения Герасимовна.
— А какая она, настоящая жизнь? — спросила Лера. — Сегодня один, завтра другой?
Ксения Герасимовна не сразу нашлась, что ответить.
— Кто как считает.
— А как вы считаете?
— Я ей не дочь, ты дочь и потому не должна осуждать ее. Это мать, а не подруга Ты уже большая, пойми: у нее все это от одиночества.
— От одиночества?
— Конечно. Нет рядом теплой души, вот и рвется баба во все стороны, свой кусок счастья ухватить хочет, а он не дается, выскальзывает из рук…
Лера задумалась. Должно быть, Ксения Герасимовнa права. Каждому хочется счастья, только каждому счастье представляется по-разному. Неожиданно спросила:
— А вы счастливы?
— Так просто, одним словом, не ответишь. Сейчас вроде все хорошо. С сыном и с невесткой живем согласно, и работа у меня интересная, по душе.
— Значит, вы счастливая.
— Теперь да.
— Почему только теперь? А раньше не были счастливы?
— У меня было много горя. Муж погиб на фронте, оба брата погибли. И оказались мы с Андрюшей совсем одни…
Ночью Лера лежала в постели, думала о матери, о себе. Может, права Ксения Герасимовна и мать следует пожалеть от всей души? Но как же ее жалеть, если иногда даже глядеть на нее неохота? Однако она решила пересилить себя. Утром встала раньше матери, поставила чайник, накрыла стол. Мать удивилась:
— Что с тобой, дочка?
— Ладно уж, — сказала Лера, — пей чай, а то опоздаешь.
— Ты у меня уже совсем взрослая, — сказала мать, — только росточком не вышла…
Мать ушла на работу, Лера сказала самой себе: «Буду с ней поласковей…»
Вернувшись из школы, вымыла пол в комнате, до хрустального блеска протерла окно, все кругом прибрала, поставила на место.
