Командир охраны предостерег насчет мин, так как наверняка не все они обезврежены. Он пробовал уговорить нас осматривать здание целой группой, но это ему не удалось. Отправившись в первый самостоятельный поиск, мы разбрелись по коридорам, палатам и кабинетам.
XXXVIII. Из блокнота. Умирающий мальчик, три года(?), по всей вероятности у него горячка от голода, живот, ребра. Мать в окровавленной кофте бесслезно рыдает, припав к его ножкам. Другой мальчик, рваная рана на левой ноге, мина или снаряд, тряпичная повязка вся в крови, нет бинтов, нет йода, глаза открыты, в сознании, смотрит. Девочка, покрытая струпьями, не оспа ли это? Две женщины рожают на голых нарах, раскорячившись, упершись босыми ногами в не ободранные от коры стойки, молча, в поту, волосы взлохмачены. Раненый солдат, пятна на животе увеличиваются, долго не проживет. Ждут перевязочных средств. (Так говорит фельдшер.) Пока нет ничего. Болеутоляющего тоже нет. Вся комната завалена разбитыми ампулами. Амер. ксилокаин. Франц. кардиамид. Стекло, стекло. Старая крестьянка, язвы, струпья. Медсестры носят воду. До колодца 300 м, но вода плохая (трупы, мелко), надо долго кипятить, не на чем. Кухня разгромлена, кафель разбит, котлы продыряв., женщины разожгли огонь, котелок висит на пулеметной ленте. У окна женщина с голым ребенком на руках, кивает, бормочет Психически больная(?). На дворе: окровавленные матрацы, вспоротые ножом, штыком, погнутые ланцеты, стетоскоп разлом, напополам, снова ампулы, баночки. Витамин «В-6», произв. «Циба», лейкозол «Джей-джи», от чего? Растоптаны. Расколоты. Мусор. Рентгеновский аппарат, цена 300 тыс. долл., англ. производства «EMJ»; для томограмм, табличка: donne par Croix Rougé Franç.[19], стоит показать французам, но здесь темно, фотография не получится. Разбит молотком, камнями. Панель с индикаторами разб. и порезана, вероятно, зубилом, провода вытянуты, перерезаны. Свинц. экран тоже разрезан, даже сетка, наверное, автогеном, интересно, откуда взяли ацетилен? Этого уже не исправить, лом. Зачем уничтожили?! Первый этаж. Некоторые палаты пусты, грязные миски, драные матрацы. Желтая собака что-то ищет, убегает. Снова больные. Юноша, длинный шрам через грудь и живот, как от сабли, чуть затянулся, без перевязки. Рядом старый крестьянин, тихо стонет, глаза остекленели, видно, умирает. Кого-то несут на носилках. Торчат только босые ступни, оч. грязные, лицо закрыто курткой. Выносят во двор. Медсестра говорит: tué, tué
