— Боже ж мой, что ж то делается? — простонал он. — Новый взрыв! От спасателей никаких звонков, мабуть, все погибли!
Он доложил о принятых им мерах, о своих предположениях. Мациевич быстро сказал Озерову:
— Мне сейчас полагается быть здесь — распоряжаться спасательными работами. Думаю, Семенюк или ты вполне меня замените. Хочу спуститься в шахту, там мое присутствие нужнее при данных обстоятельствах.
Озеров колебался, Симак настороженно переводил взгляд с одного на другого.
— Ладно, — неохотно сказал Озеров. — Заменим тебя.
Мациевич позвонил секретарю и приказал:
— Мой шахтерский костюм. Попросите у спасателей один запасной респиратор. Живо!
В кабинет поминутно приносили анализы исходящей струи, сообщали о приезде машин с горноспасателями. Уже сорок человек в полной готовности стояли у проходной, ожидали последнюю, самую крупную партию с подземного рудника. Мациевич пробегал глазами сводки анализов и торопливо переодевался. После одного из звонков Озеров негромко сказал:
— От Пинегина. Будет через десять минут.
Пинегин вошел вместе с человеком, сообщившим, что последняя машина с горноспасателями прибыла. Вслед за ним показался Волынский. Мациевич не обратил внимания на Пинегина, он поспешно натягивал на голову каску и закреплял лампочку, респиратор был уже на нем. Пинегин остановил Мациевича.
— Я знаю, каждая минута дорога, — сказал он. — Но я должен быть в курсе. Известно вам уже что-нибудь точно?
Ему ответил Озеров:
— Точно ничего не известно. Произошли два взрыва, оба где-то на средних горизонтах, метана там до этого дня не наблюдалось. В шахте остались люди, работавшие на низу. Очень возможно, что имеются местные пожары. Если они распространятся, шахта надолго выйдет из строя.
Пинегин спросил, переводя строгий взгляд с Озерова на Мациевича:
— Какие меры вы приняли для спасения людей и шахты?
На этот раз заговорил Мациевич — зло и решительно:
— Самый лучший способ спасти шахту — остановить вентиляторы. Начавшиеся пожары задохнутся без кислорода — во всяком случае, не распространятся. Люди, конечно, погибнут, зато уголь будет спасен. Случаев такого рода масса в истории угольной промышленности. Не этого ли вы хотите от нас, Иван Лукьянович?
Пинегин побледнел. Его брови сдвинулись. Он сказал негромко:
— Я спрашиваю, что вы предприняли?
— В шахту вдувается максимум воздуха, который вообще возможно получить, резко ответил Мациевич. — Я иду на риск распространения пожаров, чтобы спасти людей. Вы можете создавать любые следственные комиссии, я отвечу за каждое свое слово и поступок.
