В те дни у него было всего несколько седых волосков. Боже, неужели это происходит так быстро? Конечно, Сэмюэль заметил те волоски и обратил на них внимание. А Эш сказал: «Они исчезнут».
На одно мгновение туман рассеялся, исчез огромный защитный экран, так часто спасавший Эша от нестерпимой боли.
Он увидел горную долину, устремлявшийся вверх дым, фигуры, мчавшиеся к лесу, услышал ужасающий звон и стук мечей. Дым поднимался от простых каменных строений и от сараев… Невозможно, чтобы такое вообще могло произойти!
Оружие изменилось; правила изменились. Но массовая резня оставалась все такой же. На этом континенте Эш жил уже примерно семьдесят пять лет, всегда возвращаясь на него после одного-двух месяцев отсутствия. Поводы для отъезда были разными, но чаще всего его гнало прочь нежелание находиться вблизи от пожаров, дыма, агонии и ужасающих руин, оставленных войной.
Воспоминания о той долине не покидали его. Другие воспоминания тоже были связаны с ней: зеленые луга, дикие цветы, сотни сотен крошечных голубых цветочков. Он плыл по реке на маленьком деревянном суденышке, а на высоких стенах крепости стояли солдаты. Ах, что творили эти существа, нагромождая камни один на другой, чтобы создать огромную рукотворную гору! Но как насчет его собственных монументов? Сотни людей волокли через равнину эти громадные валуны, чтобы выстроить их в круг.
Та пещера… Ее он тоже видел снова, как будто перед ним вдруг выложили десятки ярких фотоснимков. Вот мгновение, когда он бежит вниз по склону утеса, скользя, едва не падая, а в другой момент Сэмюэль говорит ему: «Давай уйдем отсюда, Эш. Зачем ты сюда пришел? Что тут можно увидеть или узнать?»
Он увидел Талтоса с седыми волосами.
«Мудрые, добрые, знающие» — так их называли. Никто никогда не говорил «старые». В те времена, когда весна на острове была теплой, а фрукты сами падали с деревьев, это слово не произносил никто. Даже в горной долине никогда не звучало слово «старый», но все знали, что те, у кого были белые волосы, жили дольше всех, знали самые давние истории…
— Идем туда, послушаем историю…
На острове можно было выбрать того седовласого, которого ты хотел послушать, — потому что они сами не желали выбирать, — и сесть рядом, слушая, как избранный тобой поет, или говорит, или читает стихи, рассказывая самое давнее из того, что мог припомнить. И там была седовласая женщина, певшая нежным высоким голосом, и ее взгляд всегда был устремлен в море. Эшу очень нравилось ее слушать.
