— Значит, не стоит опасаться, что ты вдруг решишь избавиться от него?
— Да ты, наверное, шутишь! Я хочу его! Если серьезно, я хочу любого собственного ребенка! Послушай, я буду настолько богатой, что смогу купить что угодно в этом мире, но нет ничего такого, что заменило бы мне собственное дитя! И я могу это осуществить только одним способом. Ох, если бы ты лучше знала нашу семью, если бы ты не провела всю жизнь в Калифорнии, ты понимала бы, что тут и говорить не о чем, если, конечно, не… Но даже тогда…
— Если что?
— Давай будем беспокоиться, когда что-то действительно произойдет. Ведь должны быть какие-то признаки, всякие мелкие знаки, если там что-то не так…
— Возможно. Но не обязательно. Когда я носила Лэшера, никаких признаков не было до последнего момента.
Мона хотела возразить, сказать что-то, но слишком глубоко погрузилась в мысли. Ее собственный ребенок. Ее собственный ребенок, и никто, действительно никто больше не посмеет ей указывать. Ее собственный ребенок, и она перейдет в разряд взрослых независимо от возраста. Ее собственное дитя. И вдруг вместо мыслей перед Моной стали возникать разные картины. Она увидела колыбель. Она увидела малыша, настоящего живого малыша, и то, как сама держит в руках изумрудное ожерелье, а потом надевает его на шею младенцу.
— А как насчет Юрия? — спросила Роуан. — Он это поймет?
Моне хотелось сказать «да». Но, по правде говоря, она не знала. Вспомнив о Юрии, она полностью сосредоточилась на нем. В ту последнюю ночь он сидел на краю кровати и говорил ей: «Существует множество очень важных причин к тому, что ты должна выйти замуж за кого-то из своих». Ей не хотелось думать о том, что ей тринадцать лет и что она еще не определилась. Она внезапно осознала, что отношение Юрия к ребенку, его понимание, было последним, что ее тревожило, самым последним.
К тому же она до сих пор не узнала даже того, как они пытались убить Юрия. Мона даже не спросила, был ли он ранен.
— Его пытались застрелить, — сказала Роуан. — Но попытка не удалась. К несчастью, наемного убийцу убил тот, кто ему помешал. А тело нелегко было бы найти. Да мы и не стали бы искать это тело. У нас другой план.
— Послушай, Роуан, каким бы ни был план, ты должна обо всем рассказать Майклу. Ты не можешь просто взять и уехать.
— Знаю.
— И почему ты не боишься, что те дурные люди прикончат обоих, и тебя, и Юрия?
— У меня есть оружие, каким могу воспользоваться только я. А Юрий отлично знает Обитель. Думаю, я смогу туда попасть. Смогу добраться до одного из самых старых членов ордена, кого-нибудь наиболее достойного доверия и уважаемого. Мне нужно провести с ним, наверное, минут пятнадцать, чтобы выяснить, исходит зло от ордена в целом или от какой-то небольшой группы.
