Сняв с себя ранец, Миша положил его на столик, который стоял между постелями, затем подошел к плите, развел огонь и начал приготовлять обед; это была его всегдашняя обязанность, так как мать, работавшая в мастерской дамских нарядов, обыкновенно возвращалась домой часа через два-три после него, иногда даже позднее. Миша же слишком горячо любил мать для того, чтобы заставлять ее хлопотать после долгой работы в мастерской.
В шкафу лежала заранее купленная провизия; Миша достал ее, разложил на столе и, подвязав поверх гимназической рубашки кухонный передник, живо преобразился в повара; дело кипело у него в руках, и в скором времени суп и разварной картофель к суповому мясу были готовы. Миша отставил то и другое к сторонке, погасил огонь и, только что успел накрыть стол, как услышал стук хлопнувшей на дворе калитки.
— Мама идет! — крикнул он на всю комнату, и со всех ног бросился к выходной двери.
— Мамочка, ты? — спросил он, перевесившись через перила.
— Я, сынок, я! — отозвалась снизу Мария Ивановна.
— О, да ты кажется несешь узел?
— Несу, но он не тяжелый.
Не успела Мария Ивановна и глазом моргнуть, как Миша уже очутился около нее, стараясь взять из ее рук узел, который оказался далеко не легким, и в котором находилось дамское драповое пальто, взятое для переделки.
— Здравствуй, голубчик, — ласково сказала она сыну, — я очень рада, когда ты меня встречаешь, но я не люблю давать тебе носить мои вещи; ты и без того такой бледный, слабенький… Сначала в школе сидишь за уроками, а потом дома работаешь, точно я этого не вижу…
— Перестань, мама! Сегодня, например, я в школе почти ничего не делал.
— Каким образом?
— Очень просто; учитель немецкого языка не пришел, и вместо него мы занимались — как ты думаешь, чем?
— Не знаю.
— Гимнастикой.
— Гимнастика — это тоже своего рода работа.
— Но это так легко, так забавно… Представь, я лазил лучше всех, учитель не мог мною нахвалиться.
— Вот как!
— Вот видишь, мамочка, какой я молодец!
Незаметно мать и сын добрались до второго этажа и вошли в комнату.
— У тебя и обед, кажется, готов, — продолжала Мария Ивановна и, развязав узел, бережно повесила пальто на гвоздь.
— Видишь, мамочка, какой твой повар аккуратный.
— Кроме того, он хорошо стряпает и я ем его стряпню с большим аппетитом.
Миша самодовольно улыбнулся.
— Что это за пальто? — спросил он после минутного молчания.
— Его надо немного переделать; это пустяки, я сделаю в два-три вечера.
— Значит, вместо отдыха, ты опять засядешь за работу?
