Так понемногу парашют находил друзей.
Красная армия в наследство от царской получила и русские парашюты «РК-1» и французские «Жюкмесс». Они продолжали служить и во время гражданской войны. Но пользовались ими только на наблюдательных аэростатах.
В 1918 году в Москве авиатор Б. И. Россинский, под руководством заслуженного профессора Н. Е. Жуковского, работал в «Летучей лаборатории». Здесь впервые начали теоретически изучать парашют, сравнивая качества парашютов русского и французского.
Как-то мне случилось быть у товарища Россинского. От него я и узнал о работах лаборатории по изучению парашюта, Сам я в то время парашютным делом не занимался.
— А я не знал, что ваша лаборатория изучает парашюты, — сказал я.
— Как же, — ответил мне товарищ Россинский, — это и вообще первая исследовательская работа в парашютном деле. Вот здесь помещены две статьи с результатами исследования парашютов, бывших на вооружении царской, а затем Красной армии: вашего и Жюкмесса.
Он достал из шкафа книжку, надписал ее и, протянув мне, сказал:
— Позвольте подарить вам, как старому товарищу по работе.
Наскоро просмотрев эту книжку «Трудов Летучей лаборатории», я заметил, что в статьях отдавалось явное преимущество русскому парашюту перед французским. За один 1917 год парашют «Жюкмесс» дал 30 % спусков с серьезными ушибами и 15 % нераскрытий со смертельным исходом. В книге был приведен именной список пострадавших.
— Это для меня совершенная новость, — заметил я.
— Нет, вы посмотрите заключение, — сказал Российский. — Читайте.
Я перевернул несколько страниц и на странице 36-й прочитал:
«Теперь, подводя итоги всему предыдущему исследованию, мы находим, что жюкмессовскнй парашют гораздо хуже котельниковского и опаснее его… Мы прямо должны заявить, что его следует изъять из употребления в воздушном флоте и заменить котельниковским впредь до выработки парашюта наилучшего типа, общие характерные черты которого уже намечаются…»
— Ну, что же, утешительно, — сказал я.
— Но ведь это же полная победа русского парашюта! Победа и в теории и на практике!
Прошло немного времени, и результаты доброй славы русского парашюта сказались. Главвоздухфлот представил меня к премированию, а в постановлении правительственной комиссии ВСНХ по этому поводу говорилось:
«Принимая во внимание преимущества принятого для воздухчастей парашюта системы Котельникова перед другим, тоже принятым парашютом французской системы «Жюкмесс», а также и то обстоятельство, что парашют Котельникова является единственным парашютом русской конструкции, — присудить Котельникову поощрительную премию в размере 500000 рублей».
