— Вчера ты снилась мне, Каролина, — хрипло произнес он. — Во сне я видел нас с тобой… вместе. — Он приложил ее пальцы к своей щеке, сжал запястье, и Каролина выронила цветок.
— Я тоже, — шепотом призналась она.
— Так давай перестанем грезить и начнем жить.
— Я и так живу, — возразила она, поправляя ему волосы. — Посмотри на меня: когда ты рядом, я дрожу всем телом. Я не могу взглянуть на тебя, не представляя, как… — Она осеклась, смущенная признанием и коварным предательством собственного тела. Дрожь ее пальцев стала очевидной. На что она надеялась, если не могла даже справиться с собой? Опустив руку, она отступила. Из кухни донесся звон посуды.
— Тогда выслушай меня, Каролина, — выдохнул Дейн. — Если ты не позволяешь прикасаться к тебе, позволь выразить любовь словами.
— Дейн, не надо! — взмолилась она, отступая к столу. — Ты же видишь, я слишком слаба. Вчерашний вечер стал для меня пыткой…
— Но ты же сама сказала, что мечтаешь о романтике. Так выслушай нашу историю о том, как мы будем вместе.
— Нет, я не могу… — запротестовала Каролина, вдруг почувствовав себя хрупкой, как тонкий бокал, и беспомощной.
— Я не дотронусь до тебя, — пообещал Дейн. — Слова останутся только словами. — Его голос стал низким, вкрадчивым, обезоруживающим.
Перед глазами Каролины вспыхнуло видение двух обнаженных тел, сплетенных в объятии…
— Закрой глаза, Каролина, и представь себе, что сейчас разгар весны. Под солнцем зеленеет молодая трава. Мы вдвоем поднимаемся в горы, чтобы весь день провести в зарослях рододендронов. Вокруг ни души.
Зачем он сделал это? Чтобы доказать, что у нее нет выхода? Это и без того очевидно. Он преследовал ее повсюду — на работе, дома, во сне и наяву. Казалось, он твердо решил завладеть ею во что бы то ни стало.
— Несколько часов мы провели в пути и наконец добрались до вершины горы. Мы одни. Ты слышишь, Каролина, вокруг никого нет!
Каролина машинально закрыла глаза. Слова Дейна завораживали ее, вселяли в душу безмятежность. Расслабившись, она присела на край стола.
— Мы достаем фляжку, чтобы напиться. Шаля, ты пытаешься отнять у меня фляжку, и вода выплескивается на твою рубашку. От ледяной воды ты вскрикиваешь, твои соски твердеют. Я вижу, как они проступают под мокрой тканью.
Каролина вздрогнула: она вдруг почувствовала, как ледяные капли скатываются вниз по ее груди, а соски превращаются в крохотные камушки.
— И как я теперь выгляжу? — спросила она.
— Ты прекрасна. Сейчас ты возбуждена — об этом говорят твои соски. Ты видишь, что я смотрю на них, и осознаешь, как я хочу поцеловать твою грудь. Ты понимаешь, что мокрую рубашку надо снять.
