Габриель отправился ждать ее в ближайшую кофейню и сидел там, пытаясь не думать об их утреннем поцелуе, от которого до сих пор бурлила его кровь.
До помолвки с Софией он встречался со многими девушками. Габриель никогда не смотрел на себя как на плейбоя, но к своим тридцати годам он успел пожить в свое удовольствие и решил остепениться. Так поступают люди, когда они все еще верят в человеческую порядочность.
А теперь рядом не осталось никого, кому можно было доверять.
Его отец доверял Иньяцио. Ему и в страшном сне не приснилось бы, что его старый самый близкий друг может предать его.
Габриель тоже полагался на Иньяцио. А почему нет? Но куда привело его доверие? В тюремную камеру. Его отец умер, а мать лишилась рассудка.
Он доверял Софии, но та не стала утруждать себя, чтобы поверить ему, а заботилась только о своей репутации.
То, что он полагался на людей, которые не были с ним одной крови, не принесло ему ничего, кроме боли.
Когда их отношения с Еленой подойдут к концу, он найдет себе кого-нибудь другого, в конце концов, он живой человек. Но связывать себя обязательствами? Ни за что на свете.
На тот момент София казалась идеальной кандидатурой на роль жены. Они сходились в основных вопросах, таких как религия и политика. София была очень умной и родилась в богатой семье, поэтому ее не интересовали его деньги. А еще она отличалась редкой красотой, от которой приходили в восторг как мужчины, так и женщины.
Но за год их отношений ни один поцелуй не вызывал в нем такую бурю эмоций, как поцелуй с Еленой.
Габриель сидел в кофейне и разговаривал с человеком, который мог смыть пятно позора с его репутации. Он пытался подобрать правильные слова, но поцелуй Елены настолько взволновал его, что мысли путались у него в голове.
Когда он смотрел на нее, стоящую перед ним в одном халатике, ему хотелось подхватить ее на руки и отнести в спальню.
Но желание ничего не значило. Оно ничего не меняло.
Но могло сделать их брак более приятным.
– Я справлюсь, – решительно кивнула Елена.
– Прекрасно. Я подожду тебя внизу.
Закрыв за собой дверь, Габриель с удивлением подумал о том, что Елена к своим двадцати пяти годам не умела краситься. Он всегда считал, что умение наносить макияж присуще женщинам с рождения так же, как и способность делать много дел одновременно.
Насколько замкнутый образ жизни она вела?
Габриель знал, что Елена провела дома большую часть своего детства. Отец часто говорил, что его друг поступает несправедливо, пряча свою единственную дочь, тогда как его сыновья пользуются неограниченной свободой. Неудивительно, что ей так сильно хотелось быть похожей на них.
