– Что это? – вопросила она, упершись руками о стол, пока Лукас старательно отводил глаза от треугольного выреза ее рубашки.
– Журнал. – Напрягшийся член болезненно уперся в ширинку.
– И за все это время ты так и не удосужился рассказать, зачем я в действительности понадобилась родителям?
Радуясь, что она сама напомнила о родителях и долге, Лукас слегка поерзал в кресле.
– Они хотят тебя видеть. Это главная причина.
– Нет. Они хотят продемонстрировать всему миру идеальную семью на главном торжестве десятилетия. – Она сжала дрожащие пальцы в кулак. – Вечеринка?
– А что плохого в вечеринках?
– Им нужна принцесса, а я уже давно не такая, и не могу быть тем, кем они хотят меня видеть. Ты сказал, что…
– Ты можешь быть кем захочешь. За последние двадцать четыре часа я уже успел насмотреться на столько версий Клаудии, что совсем в этом не сомневаюсь.
Ледяная дева, соблазнительная учительница, мать Тереза, уязвимая хрупкость… А еще неутомимая исследовательница, решившая познать поцелуй. Dios, неудивительно, что он сам себя не узнает в ее обществе. В ее обществе здравому смыслу не место.
Следуя за курсом самолета, его живот ушел куда-то вниз.
– Пристегни ремень, принцесса.
Рухнув в соседнее кресло, она взглянула на него с нескрываемой паникой.
– А мы не можем немного полетать?
Дрожащими пальцами Клаудиа попыталась застегнуть ремень, но после пары неудачных попыток Лукас легонько оттолкнул ее руки и сам застегнул пряжку.
– Нет. Что с тобой?
– Пожалуйста, поверни самолет, я не смогу. Верни меня домой.
Именно этим он и занят. Возвращает ее в настоящий дом, а не в какую-то богом забытую лачугу в Лондоне.
– Уже слишком поздно.
– Пожалуйста, я же знаю, что тебе все под силу. Тонкие пальцы судорожно сжались на его предплечье.
– Нет, я… – Он вдруг задохнулся, вспомнив другое время, другое место и другую женщину. Женщину, которая с ужасом в глазах также молила ее спрятать.
Невероятно хрупкую женщину, которая всю жизнь пряталась от мира.
Он вдруг резко все осознал.
Вот она какая, настоящая Клаудиа Верболт. Она так же прятала от мира свои тайны и уязвимость, как и его мать. Как женщина, которая в нем нуждалась и которую он подвел.
– Пожалуйста, Лукас, умоляю тебя, отвези меня домой.
Всю дорогу отвлекаясь на Лукаса, Клаудиа даже не задумывалась, что почувствует, ступив на землю Арунтии. А теперь она точно знала. Земля разом ушла из-под ног, а сама она полетела в бесконечную пропасть.
Зарытые же в самых дальних уголках памяти воспоминания разом ринулись на поверхность, награждая ее целой серией все более и более болезненных ударов.
